Его миражу

Утренним смогом тучнеет будней осадок.
Нежный рубец расставанья
сращен в прозаичную глубь.
Памяти вкус еще тонок и огненно сладок,
оближи лишь пурпур обветренных губ,
лишь оглянись, там объятия рук,
там в поэзии белого сада наш круг
замыкается снегом на расстоянье,
растопленным снегом.
Но утренний дым настойчиво сер.
Забудь, забудь, что небо болеет,
туман, как мираж, как вымысел глупый,
как сон ледяной, каменной мессы.
Когда под ноги крошится мел,
я знаю, доподлинно, что я...

В душе усталой колосился
Весь мир. А звезды--начеку:
Туман с безбрежностью простился
Слезой иссохнув на ветру.

Роняя капли покаянья,
Росой омыла перст судьбы...
Явилось ясным пониманье--
Без оболочек--Жизнь и Ты.

В лучах Любви переливаясь,
Стирая грани вкруг миров,
Приятьем полном раскрываясь
Вздохнуло сердце--без оков.

Без оболочек--миг и время,
Без оболочек--форма, суть,
Слова любви и поклоненья,
Мир внешний, внутренний и путь...

Нет грани, контуров явлений,
Есть точка...

Дождь навеял печаль,
Утомил размышленьями.
Мы не ценим,а жаль,
Прожитые мгновения.
Мы торопимся жить,
Ускоряя события-
Кровь быстрее бежит
И сильней сердцебитие.
Отчего же грустим,
Достигая вершины?
Отчего же нет сил,
Мы ж еще и не жили?
Жажду денег и власти
Утолить невозможно.
Только в этом ли счастье?
Разобраться так сложно...
В гонке за миражами
Промелькнули года...
От чего мы бежали
И стремились куда?
Жизнь уже прожитА,
Гаснут Угли в печИ,
На душе пустота,
Сердце...

О рае говорили на земле,
И ангелы срываются с небес
И падают, а тут костер горел,
И был прекрасен первозданный лес.
И мир людей так странно одинок,
Что больше не нашлось иных созданий.
Но все горит. Как ал уже восток,
И мчатся кони черные с заданьем

Спасти роман и Мастера сберечь,
И бал устроить, чтобы Маргарита
Смогла стать королевой, эту речь
Сам Люцифер твердил во тьме сердито.
Хранитель света, нет, не Сатана,
Он просто уходил куда-то снова.
И там была повержена страна,
И...

Шалит у нас ещё метель,
но день прекрасный в феврале
поёт в душе, как менестрель,
рассыпав радость в серебре.

Заздравную сынам Земли!
Защитники – Вы соль страны!
Живите в радости, любви
благоухающей весны!

Пусть каждый миг и каждый час
волнует творческий кураж,
неся Вас смело на Парнас,
даря поэзии мираж!

Будь сдержан. В этом много достояний.
Но как утихомирить гнев, азарт,
Когда в тебе бушуют ураганы,
Когда уж сделан чувств греховных старт?
Когда уж понесло за беспределы,
И ум не может в капле грех объять,
И до всего уж появилось дело
И невозможно дух свой удержать?
Тем более, когда увлекся ролью,
Не отделяешь чувства от себя
И наслаждаешь разум чьей-то болью
И все крушишь чрез руки и слова…
А ведь, поверь, твой гнев, твои пристрастья,
Твои слова… - не есть твоя душа,
Энергии от...

Печали можно предаваться,
Печаль – к раздумию врата,
И гневаться и восторгаться…
И этим манит Суета.
Угрюмость, строгость, молчаливость
Иль неприкаянность души
В миру даны, как Справедливость,
Всему – свой час, с Отца Руки.
Все это – Божие Ворота,
Все это – каждому в пути,
И если слишком часто что-то,
То пристальней в себя смотри.
Должна быть мера в откровеньях,
Должна быть мера в доброте,
В гордыне, зависти, сомненьях…
Излишнее – всегда к беде,
Тем Бог указывает слабость,
Тем...

Я плачу розовым рассветом,
небесным сводом, ветром, светом,
и омываясь от тоски,
роняю чувства-лепестки.

Они росою опадают,
в снегах брильянтами сверкают
под чудным всполохом зари
и вдаль плывут как миражи.

Заря прими мои печали,
то памяти лучи звучали.
Господь! Прости тоску мою.
За всё тебя благодарю!

Солнце убегает, пяткою сверкая.
Выплюнуло небо косточку-луну.
Где-то затихает песня молодая,
Растворяясь в сонном, ласковом плену.

Вечер закрывает трепетные очи,
Сонно липнет сумрак, шелест тростника.
Только совам милы шелковые ночи
И не по нутру им росные луга.

Ах и сам, бывало, с полною луною
Я хотел до крика выпить и дружить,
Но сегодня липы пели надо мною,
То ли это липы, то ли — миражи.

Апрель 1999

О, слезы, слезы виноватого,
О, поиск снова чистоты,
О, сколько же в душе предвзятого,
Боящегося наготы…
О, как душа боится каяться,
Боится обличить себя
И, грешная, болит и мается,
И затихает, не любя…
Но день приходит. Обнаженная
Она опять перед Отцом
И голова ее склоненная
Пред Божиим в себе судом.
И мыслью долго разбирается,
Себя готова защищать,
Но что-то в ней попутно кается
И это «что-то» не унять.
Опять сомнения, сомнения…
Но выбирает снова путь,
Где миражи и вожделения...