Его корню

братишка привет, это интересно,
и мне понравилось, молочина,
что пишешь!
ну мы к агрессорам врядли относимся,
чаще приходилось защещатся.

че рифмой баловень ли легкой,
иль ритмом выколоть дерзнул,
лохматый хан,
гроза монголов,
шатры в подножьях растянул,
дымит очаг,
и братской встрече
ужель сыскать важнее дел,
посметь ли им, богам перечеть,
простор Бармийских бдя надел.
рвы обороны режут плуги,
те что когда - то сея хлеб,
во ржи топя в мозолях руки,
вспахали рощи, между...

Медленно сдаваясь, розовеет небо,
В наши сны врываясь, бьются быль и небыль.
Отогнав заботы, плотно сжав ресницы,
Все еще гадаем, что же нам приснится.

Может ждем успеха, славы и богатства
Или, что воскреснет человечье братство.
Может статься снится низменная повесть.
Вдруг чела коснется раненная совесть…

С болью смотрят в небо крыш худых заплаты.
Приглашают в гости нищие палаты.
Путником нежданным скрипнут половицы,
Крестятся в испуге старые девицы.

Юркие законы нужно знать...

Когда-то я была травинкой.
Я это чувствую.
Так мил
Зелёный цвет душе.
Росинкой
Туман ночной меня поил.

А к полдню солнце прогревало
Мой тонкий стебель до корней.
От жажды я изнемогала.
Ждала с надеждою дождей.

А в дождь молила: «Ветер! Ветер!
Скорее тучи разгони.
Я так озябла».
Снова светел
Вокруг весь мир.
Бежали дни.

Моё соцветье опылялось
Красивой бабочкой, пчелой.
И семя туго наливалось
Землёю, солнцем и росой.

Картинам мыслей улыбаюсь.
Уносит всё веков...

Уходящая женщина молча шла в никуда,
Может быть на мгновенье, а скорей навсегда.
Бросив взгляд сожалеющий, а быть может нет вовсе,
Просто бросила взгляд, просто было что бросить.

Просто где-то была и любовь, и надежда,
И как мода ушла, с устаревшей одеждой,
Просто очень устала ждать все эти года,
Все, что жизнь насчитала, унося навсегда.

И счастливые дни, и принесшие боль,
Уходящая женщина, уносила с собой,
Все, что жизнь ей дала, от любви и до горя,
Меч Дамоклов взяла...

Не плачь, не плачь душа моя,
Зачем ты губишь так себя?
Ведь знала ты наверняка,
Что будешь мучиться всегда…
И это все лишь потому,
Что не простила никому,
В обиде утонула ты,
Забыла все свои грехи,
Гордыня распалила страсть,
Плохие чувства месят грязь.
Не хочешь каяться сполна,
Лишь слезы льешь и мучаешь меня…
Но хочется мне боль остановить
И Благодать в тебя впустить
Для этого начну все вычищать
Все чувства, страсти черные
С корнями вырывать
Возьму я старанно помою грязь...

У меня неизбывное горе –
это вам не пустые слова:
мне не снится ни южное море
ни банановые острова…

А бывало, почти засыпая,
и, руками легонько взмахнув,
я над ними как птица летаю,
свою душу мечте распахнув.

...Над лагуною блики мелькают.
Небосвод бирюзов и высок.
И волна терпеливо ласкает
белоснежный горячий песок.
И зелёные пальмы корнями
к изумрудной воде подошли.
Крабы весело машут клешнями
на белеющий парус вдали.
И закат горизонтом целует
уходящий безоблачный...

На пустыре пророс цветок,
Средь щебня корнем зацепился.
В зной пожелал воды глоток,
По волшебству там дождь пролился.

Он жадно пил, тянулся вверх,
Вдруг неожиданно раскрылся.
И в удивленье даже вверг
Бомжа, что на помойке рылся.

В итоге – тот его сорвал,
Вот в мире стало меньше чуда.
А бомж с цветком поковылял,
Шёл в никуда из ниоткуда.

Белый снег покрыл
мороженую землю.
До весны застыл,
мир под снегом дремлет –
зимней сказке внемлет.


Зимняя пора.
Льдом сковало реку
Только детвора
радуется снегу,
саночкам и бегу.


Снова год прошёл.
Под ногами хрустно.
Всё бы хорошо –
что же мне так грустно?
Бело. Голо. Пусто…


Ветер раскачал
ветки зимней вишни.
Каждый замечал –
в нашем мире лишний,
тот, кто неподвижный.


Снова Новый год.
Дни летят за днями –
так и жизнь пройдёт.
Обросли корнями –
пни...

Очарованные мысли
мельтешились снегопадом.
Корни слабы. Плод не вызрел.
Вместо дерева – досада.
Вновь поверила химерам
в затуманенных хитонах.
Получары, полумеры
разлетелись на фотоны.
Чёрно – влажные дорожки
из глубин калейдоскопа.
А химеры строят рожи
и в меня бросают копья
из снежинок многоострых.
Принимаю их смиренно.
Пусть мерцают на погосте
моей глупости нетленной.

«Холодным утром крик последний
Лишь бросит в сторону мою.
Ночной певец, я – твой наследник.
Лети, я песню допою»
(Константин Никольский)

Когда умирает ровесник,
теряется с юностью связь.
Умолкли гитара и песни,
во времени остановясь.

Случайная встреча: «А помнишь?» -
ещё одному не сказать –
грядущего серая полночь
таращит пустые глаза.

Вот так обрываются нити
незримых душевных корней.

И сотни людей и событий
известны теперь только мне.

А так не хватает улыбок...