Едва уловим

Толпа людей не видит нежность света,
Им чистоту воды руками не понять...
И мало кто увидит, как одета
Заступница, подруга, дочь и мать.

Кто был избит своими же мечтами,
Тот ярче видит серый цвет...
Чтоб исцелить себя, умой слезами
Лицо, живот... - И боли нет!

Проси у неба долю счастья -
Огромный яблочный пирог.
Чьё имя носишь - Виктор, Настя?
И что сегодня ты не смог?...

Не прячь судьбу от злых и падших,
Она всё вытерпит. Пойми!
Прости сестёр и братьев младших,
Их зависть...

Легко сказать уйди, прощай,
Когда на сердце боль, печаль.

Но лишь потом мы понимаем,
Что в жизни мы сейчас теряем.

Пройдут года, пройдет и боль,
Душа найдет тогда покой.

Но поздно будет все вернуть,
Тепло, внимание, уют.

Тогда поймем, что потеряли,
Но прошлое вернуть едвали.

Начни ты жизнь тогда с начала,
Не стой на месте у причала.

Поверь в себя, поверь в любовь,
И обретет душа покой.

И жизнь покажется отрадой,
В любви ведь нет у нас преграды

Я чистый дух! Что мне ушибы!?
Что мне пощёчины дорог!?
Дымятся тленные морщины
Едва минует жизни срок!

Я гармоничен и упрям
В стремленьях к жизни без изъян.
К сиянью я тянусь цветком,
Что б поздно не было потом.

Я чист и весел, словно снег!
Полно во мне милейших нег!
Я лёгок, мягок и красив
Спокоен, мудр и не ревнив!

Я часть великого Его!
Лишь с ним мне только хорошо!
И потому, пока я здесь,
К Нему стремлюсь, сбивая спесь!!

Иду я сумрачными днями.
Познанья, обнажая суть
Едва заметными штрихами.
Бежит к слиянью света путь.

Предчувствую Его сиянье.
И предвкушенье чистоты...
И вдруг, спадает заклинанье -
О йога, предомною ты!!!

Люблю глаза твои, мой Друг,
Лучистый свет очарованья,
И замирает сердце вдруг,
И жаждет нового свиданья.

Люблю дрожание ресниц
В минуты краткого затменья,
Когда, опущенные ниц,
В них растворяются сомненья.

Люблю с тобою рядом быть
Едва заметным, и случайным,
Улыбкой радостною плыть,
Обворожительной и тайной.

За что б тебя я ни любил,
Все оценить не хватит сил.

В наручниках я в момент,
грозен ментов экипаж ...
Неторопливо мент
шманает мой скромный багаж.

Добро же моё жидковато,
мент лощеный явно брезглив -
Его едва ли не рвет,
ароматную бражку разлив!

В потоке реют огненные духи
о чём они вещают в смутной мгле?
"Вы, люди, остаётесь вечно глухи
и вечно слепы на своей земле,
вы гасите Божественные звуки
и как кроты копаетесь в золе..."

* * *
Плывут над миром
древние светила,
о чем они там шепчутся в ночи?
"Пока любовь тебя не подчинила,
ты над природой власти не ищи.
Пока ты не постиг закона судеб
не домогайся власти над людьми,
не оскверняй свой путь,
и пусть он будет
предначертаньем звезд в твоей крови!"

Земля, кружась...

Наше лето в разгаре, в разгуле.
Нет, ему мы не знаем цены!
Спят на тёплой ладони июля
Озорные твои пацаны.
Сны как ангелы в лагере бродят.
Флаг на мачте полощет едва.
А у Волги с ума меня сводят
Тихо сказанные слова.
Что там раньше, вожатая, было?
Было вдоволь разлук и утрат.
Пахнет мокрой корою и илом.
Светляки средь травинок горят.
И баркас тарахтит где-то рядом –
Полуночный бессонный патруль.
И не знаю я – боль или радость
Нагадал нам лукавый июль.
Ведь и радость порою ужасна...

Скажу о том, что "типа" ясно всем,
Осмелюсь лишь усилить ударенья,
Они, порой, в решении дилемм
Играют кардинальное значенье.
С младенчества сознанье делит всё
На то, что ХОРОШО и то, что ПЛОХО.
Меняет краски Жизни колесо,
Сердца питая Мудростью по-крохам.
О, как был прав великий Лао Цзы,
Любовь избрав единственным мерилом,
Сердечности и чуткости азы
Отделят КАК ДОЛЖНО БЫТЬ от КАК БЫЛО.
С вершин начнём. Владыка без Любви -
Коррупции отец и узурпатор.
И правды зеркала как не криви...

Неуместно здесь репетировать:
«Стелсы» в небо взмывают парами,
Чтоб диктатора ликвидировать
Очень «точечными» ударами.

Что же видится авиаторам
С лучшей лётною подготовкою,
Незаметным с земли локаторам,
Перед первой бомбардировкою?

Видят:
Город, дома… Нет – домики,
Из кабины едва заметные;
Люди – маленькие, как гномики, –
В Вашингтоне считают: «Вредные».

«Где ж огромный Саддам скрывается?
Не под этими ли халупами?»
«Бах!» – и улица превращается
В пепелище с людскими...