Джоуль в секунду

Хоть на секунду прикоснуться к облакам,
Хоть на мгновение дотронуться рукою
И ощутить прикосновение к лепесткам
Бутона розы, что распустится весною.

Вдохнуть ее нежнейший аромат,
Что лепестки повсюду источают.
И отвезти тебя в красивый сад,
Что многие любовью называют.

Серое солнце, прохладное утро,
кухонный свет, словно привкус абсента,
ветер – девять метров в секунду,
влажность воздуха – сорок процентов.

Пыль на висках, пустота переулков,
голые ветви, как скользкие тени,
через стекло, детским рисунком
тянется неба свинцовая пена.

Гул понедельника, эхо апреля,
сводка погоды – словно семь пятниц,
кошка свернулась клубком на постели,
мышью шуршит весенняя ласка.

Все изменяется в эти мгновенья.
Музыка слышится тише и робче;
Будто настали минуты забвения…
Сердце биение становится громче.

«Щёлк» - плюс секунда… Но она как-то дольше
Шла от нуля до целой одной…
Времени в сутках стало что ль больше?
Будто бы Жизнь говорит нам: «Постой».

Может казаться – становишься тенью,
Мрачной, безликой и вовсе пустой.
Ты позабудь про эти сомненья,
В это томлении смысл другой.

Это – возможность для размышления,
Чтобы понять «А кто ты такой?».
Все...

И эти полчаса,
что занял у рассвета,
И эти пять минут,
что полночь отдала,
Сегодня всё моё,
Смету секунды эти
С тетрадного листа и с краешка стола.
Сегодня день и час дарованы судьбою,
Рассечь ночную темь Всевышний повелел.
Я стану кем хочу,
но всё же – сам собою,
Пока ещё рассвет в окне не заалел.
Пока ещё строки предвидится рожденье,
И слово изнутри горячим дышит ртом.
Мне есть куда спешить.
Осталось лишь мгновенье,
А после хоть и смерть.
Но это всё потом.

В книге Жизни есть одна страница...
Есть одна страница для меня.
В этой книге... жизнь моя хранится...
На одной странице вся судьба.

Кто-то свыше нашу жизнь распишет...
По секундам... по минутам... по часам.
Он за нас решает... знает Он всё лучше...
А мы молимся небесным Божествам.

Мы как куклы выполняем чью-то волю...
Держит крепко нас за нити кукловод.
Каждому... отведены здесь роли...
Решено... где ждёт падение... где взлёт.

Роль сыгравший... сцену покидает...
Для него...

Ещё одинадцать минут,
Всего одинадцать — успею?!!
Секунды, пуль быстрей, бегут,
Я думать должен их быстрее.

Как странно — время ожидания,
Так медленно ползло и вот,
Когда грозит мне опоздание,
Оно летит, а не идёт.

Казалось миг, а по часам,
Уже пол срока позади.
Не верю я своим глазам,
Постой мгновенье — погоди!!!

Всё — на часы не отвлекаюсь,
Сосредоточен я и строг.
Я только делом занимаюсь,
Я прав — поможет правым Бог!

Всего одинадцать минут,
А я сумел — всё в них...

Наша дивная любовь зародилась где-то,
Где бродил ты среди снов, в поисках ответа,
Дух в объятья оброня неземного края
И одаривал меня, нежно выплетая

Ты орнамент из цветов в белом кринолине.
Выпустим ее из снов? Чтоб не ждать отныне
(Иль полвека не искать, словно ветра в поле)
Ни секунды и ни дня (или года) боле.

Чудеса балуют нас? "Да!" - тебе отвечу,
Просто надо, в нужный час, сделать шаг навстречу.
Если только ты не стал в чувствах иноверцем..
У тебя моя душа,- приходи за...

Спит болотная страна,
Над болотом тишина.
Спят комарики, жучки,
Спят лягушки, паучки,
Спят ондатра и кулик,
Спят утята и тростник,
И журавлик чутко спит,
На одной ноге стоит,
В голове мыслишек нет,
На душе покой и свет.
Лягушонку не заснуть,
Он постичь не может суть,
Держит взгляд на птице он,
Лягушонок в мир влюблён:
- Ох, и птица, высока,
Рост её, под облака,
Просто радуется глаз,
И стоит, как на показ!
Скоро он не утерпел,
Журавля плечом задел:
- Болен ты, видать, дружок...

Жизнь - коротка, друзья мои! Увы. Увы...
Года - песчинки в суженных часах, песочных.
И караван несёт секунды по степи,
Своим невозмутимым шествием - в день, ночью.
На лошади судьбы скачу, и без седла,
Укутан черной ложью, покрывала ночи.
Умом понятно мне - любовь твоя ушла,
Но, не моя, ты знай, союз наш прочен!
Пусть трепетать мне вечно в солнечно огне,
Не предстоит, искра я, от костра, в пустыне.
И, улетая в небо, стал песком, в стене,
Я не обижу никого. Клянусь! Отныне...

Разбила весна мне об голову
зеленую бутылку хлорофилла,
и разлетелись
яркие брызги штрихов
по холстам памяти
и внутреннему киноэкрану
воображариума.

Серебристыми лучами
раскарандашив секунды
до отлета от базового восприятия,
протяженности между объектами чувств
зазеркально изменились
и все желанное
примагнитилось друг к другу.

Мы ныряли в океан экстаза,
чтобы ощутить пульс глубин...
Но это после потери сознания,
когда было ощущение,
что даже расплавились
мировые константы...