Дышу свободно

КТО ?
Кто мне ответит, куда я иду
Кто мне поможет, если я упаду
Кто дышит мне прямо в лицо
Кто слезы роняет мне на плече

Кто бритвой вскрывает вены мне
Кто дышит в темном угле
Кто смотрит мне прямо в глаза
Кто кричит, надежда жива

Кто перья роняет мне на постель
Кто зажигает огонь в темноте
Кто нежно дарит любовь
Кто заставляет почувствовать боль

Кто говорит мне нежно, люблю
Кто тихо шепчет, во мраке убью
Кто ты, зачем ты сводишь сума
Кто ты ответь мне, ты свет...

Легко дышать дождем осенним, свежим ветром,
седой волне шептать слова любви:"В начале...",
святую мудрость укрывать под черным фетром,
и плыть в шатрах к обетованному причалу...

Луны ночной дозор- серебряные трубы
разбудят облака в старинном парке.
По следу лисьему, опавшим листьям дуба,
по строчкам выстрелов, войны былой ремаркам,
по фотографиям надгробных плит, по слуху,
по бликам пламенным негаснущих костров,
по Млечному Пути - дороге Духа
звук лунных труб бежит, пугая сов...

Растерялся в просторах
Заброшенный край,
Аномальное место,
Неведомый рай.

Краснодонские степи,
Терриконы, поля,
Но откуда здесь горы? –
Не знает земля.

В пойме балки журчит,
Изгибаясь, ручей,
Тайной звуков
Смывая усталость с плечей.

Вольность дикая дышит
В зелёных камнях:
Каждый всплеск растворяется
Эхом в ветвях.

Старый вяз удивлённо
Осыпал листвой,
Дух осенний пропитан
Небесной росой.

Прикоснулся к коре,
И пронзён тишиной…
О. безмолвие леса,
Мелодий покой...

Почему моя правда ничто для людей?
Почему нет от сердец их ключей?
Почему я живу все... живу..
Я никогда и никак не пойму...

Почему время мое не пришло?
Почему всем всегда все равно?
Почему для меня имеет все смысл?
И не состоит мир лишь из чисел?

Почему я здесь, почему не ушла?
Почему я дышу... и дышит земля?
Почему я одна и нет никого?
От вопросов таких нелегко...

Мне надо забыть, но я не могу
Мне надо бежать, но я не бегу
Мне надо лететь, но я не лечу
Мне надо хотеть, но я не хочу.
Со стороны я смотрю на него
Люблю больше жизни его одного
Он любит другую, я знаю, я чую
Но только забыть вот его не хочу я.
Меня он не знает, не видит, не слышит
Его-то люблю я, и знаю - он дышит,
Он дышит любовью её и своею
Цветы он ей дарит, живёт рядом с нею.
Немного спустя, ну лет, так через десять
Я встречу его и её – они вместе
Он будет так счастлив, она...

Ты мой, в душе, в сознаньи в сердце,
С тобой дышу в едином ритме.
Любовь к тебе само блаженство,
И повод для открытой мысли.

Цвет глаз - окошко к вдохновенью
Не слышу злых, я предреканий
Здесь, нет малейшего сомненья
И нет причины для страданий.

Уста, столь нежностью смиренной,
Молят о долгом поцелуе,
Что так прекрасен, несомненно,
И душу ласково волнует.

Пытаюсь жить начать с начала
Прогнав все мнимые невзгоды
От комплексов я так устала
Какие отравляют годы

Зачем себя...

Земля дышала из-под снега.
Ей, там, под снежным одеялом,
Трава зелёным оберегом,-
«Вставай! Проснись!»- уже шептала.
Ручьи нахально нарезали,
Снег, словно торт, на косогоре
Журчали, быстро подмывали
Водою мутной край дороги.
Они, сливаясь, единились
И до реки, за синим бором,
Уже речушкой слабой лились,
Шептали весело и споро.
Камыш, вдоль речки, веселился,
Ему сегодня наливали,
Он пил и знал, что похмелиться
Ему мороз подаст едва ли.
Злодей придёт ещё кусаться,
В ночь, до утра...

Под березами дышит губерния
и таит в полумраке лесном
колокольные звоны напевные
и глубины неведомых снов.

По проселкам блуждая немереным,
набредаю на пустынь твою,
и растерей, глухою тетерею
в отдалении долго стою.

И неведомо кем приневолен я -
может, силой, что дышит Саров? -
постигаю тобою намоленных
глубину и величие слов.

Голос старца над пустынью рубленной
укрепляет мятущийся дух:
"Сам спасешься, раб Божий возлюбленный -
много тысяч спасутся вокруг".

Присела в кресло тяжело,
Перчатки чёрные, как локоны её,
Упали возле ног небрежно,
И в зеркале глаза смотрели на неё.

Свет пробивается в окно
И луч упал ей на лицо и сжёг его,
Оставив шрам, но всё равно
Сидит она, глаза в глаза – всё смотрят неподвижно.

На обуви её смертельная земля,
Сегодня с кладбища она пришла,
Две гвоздики в руках, как приговор, несла
И долго над могилой сидела молча.

Когда сейчас одна, всё те же слышит крики
И плач, глаза закрывает и лица вокруг,
Весь...

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...