Дым

Абсент. Абсолют.
И твой голос, пропитанный солью, пахнущий синей волною.
На мобильнике ноль входящих.
Сигарета. Последняя. Утром. Мне – некурящей.
Дым в небеса. За ним мои мысли строкою.


Туман обнимает за плечи. И небо теплеет.
Так страшно проснуться.
Мои волосы ветер растреплет, прохладной рукою касаясь.
Не будет теперь ничего, кроме этого ветра. Я знаю.
Рассыпаюсь лучами восхода. Стынет соль на щеках.
Невозможно вернуться.

Солнце не согрело дерева-скелеты.
Пролетела осень, позабыто лето.
Зимние дорожки, словно дым ракеты,
Убежали в чащи от дневного света,

В чащах превратились в пышные сугробы,
Покрывая мелом ямы, буреломы.
Пачкая следами сосны-небоскрёбы,
Окунувшись в небо, стали невесомы.

Тучка посмотрела, улыбнулась хмуро
И с себя снежинки на людей смахнула.
Солнышко замёрзло и ушло понуро.
Всё вокруг до неба в снеге утонуло.

В доме голубого света
Струится тонкий дым востока;
Обитель спирита хард-рока
Между миров застряла где-то.
В ней притаились наважденья
Галлюцинаций Моны Лизы,
И демоны ломятся снизу,
А сверху — Ангел снисхожденья.

В эротику клавиатуры
Он погружает импульс пальцев
И вяжет грезы, как на пяльцах, —
Псалмы, молитвы, мантры, суры...
Летя сквозь бездны наслажденья,
Достигнув новой жизни утра,
Hammond взорвался перламутром
И погрузился вновь в забвенье.

Когда идет дождь, когда в глаза свет,
Проходящих мимо машин и никого нет...
На дорожных столбах венки, как маяки
Прожитых лет. Что ты в пути?..

Третью жизнь за рулем, три века без сна
Заливает наши сердца серым дождем,
И кажется все: по нулям кислород и бензин,
И с кем-то она?, но все-таки знай -
Ты не один...

Ветви старых дорог хлещут тебя по лицу.
Нас гоняет по свету ветер и рок.
Золотая листва, полыхая огнем,
Вместе с вербностью рвется к концу.
Лишь ночной чернозем
Чернозем...

Как в лесу стоит гора,
Под горою той – нора,
В той норе живёт Горыныч.
У Горыныча хандра.

Безнадёжно Змей влюблён:
Третий день в три горла он,
Не закусывая мясом,
Заливает самогон.

На горе стоит дворец,
У дворца – златой торец.
Вдоль торца Горыныч ходит,
Как заправский молодец.

Из окна торчит коса,
Плачет девица-краса.
Плачет горькими слезами,
Трёт накрашены глаза.

Слёзы горьки льёт она
И бранится из окна:
«Уходите, Змей Горыныч,
Вам Кикимора жена!

Вы – жанатый...

Притихшее танго в уснувшем отеле
И отблеск свечи в обнажённой ночи…
Весь день пролетел, будто миг, в карусели.
Теперь нега в теле… Усни! Помолчи!

Стоишь у раскрытого настежь окошка
И куришь, и куришь одну за другой.
Сгорит сигарета, оставив в ладошке
Свой пепел,
Но не оставит покой.

И тихое танго, и свечи, и запах
Парфюма, коктейля…
и дым сигарет
Дурманят твой разум, сводя с ума разом,
Нет больше запретов, и… разума нет…….

Дрожащей рукой ты по телу проводишь,
И нет больше...

Агония дыхания зимы –
Снег цвета кофе с молоком.
Март зреет водным колером.
По воздуху рассеян женственности вкус.
Ластится дым
Небес за тающим окном.
Рассвет кипит лимонным морем,
Солнца мусс
Питает предвкушенье,
Кружит янтарной молью
В разметках городских.
Вновь обретает искушенье
Силу для двоих,
Что за руки держась,
Чуть сдерживают чувственность весны
В глазах, дрожащих глубиною васильков –
О, легкомысленная мудрость.
В их душах колкость льда давно сдалась,
Расплавлена нагим...

Всё из чего-то состоит,
Частицы мелкие в одно соединяются.
И образуют дым или гранит,
Соеденившись, вновь когда-то распадаются.

Какою будет мелкая частица,
Таким суть будет у вещей и естество.
Похоладает — и вода в лёд превратится,
Состав такой же, но другое вещество.

Другое качество, другие свойства,
Другая форма и другой размер.
Занятно мира нашего устройство,
Природа — гениальный инженер!

Нет лишнего в природе и её меняя,
Мы можем этим часто навредить.
Продумал всё, Творец...

Мне скучно дни влачить пустые,
Людей я знаю наизусть,
Женатые и холостые —
Всё на меня наводит грусть.
Нет счастья мне за облаками.
Тоскливо даже на луне.
Чего уж там! По-над мирами
Поспорить даже не с кем мне.

Я знаю, что в ближайшем будет,
Что было, есть — мне всё одно.
На что надеются здесь люди?
Они в мечтах, а мне смешно!
Они идут тропой единой,
Все для меня они равны,
Все знают — смерть непобедима,
Дожить надеясь до весны.

Вот некий отрок... Как ничтожен!
В тиши он...

Десять лет промчалось,
Я вернулся снова,
Но не встретил друга
Сердцу дорогого.
Десять лет промчалось,
Я пришел другим,
Вижу я привычный
Сигаретный дым.

Ждет меня мамуля —
Милая, родная.
Я гляжу печально,
Детство вспоминая.
Вот моя сестрица,
Скоро тридцать лет.
Был всегда фальшивым
В эту жизнь билет.

Многих не застал я,
Опоздав в дороге,
И украдкой слезы
Лью я понемногу.
И отец прощая,
Боль в груди храня,
С фотоснимка смотрит
Прямо на меня.