Двух

Смотреть нам, так или иначе,
Лишь с двух явлений суждено:
Оптимистически, тем паче
Нам будет жизнью воздано,
Иль с грусти мнимою тоской,
Что двери судеб бьет доской:
Все будет так, как ты захочешь,
И только так, как ты попросишь...

А я? А что. Живу, как есть.
Как есть - так значит, радость Жизни.
Я сам позволил себе честь
Здесь оказать, посредсвом вишни,
Чуть-чуть порхающей в вине,
Чуть-чуть мурлычащем в бокале,
Чуть слышно стонущем во тьме,
Что Свет погаснуть обещала

Но я...

Прости меня за то, что я не сделал,
Прости меня за то, что я не дал,
За то, что на асфальте белым мелом
Я наши имена не написал.

Прости за то, что в жаркий день весенний
Порвал двух душ связующую нить.
Прости меня, я вовсе не Есенин,
Чтоб тонко, полно-жертвенно любить.

Прости за то, что мучился от лени,
Прости за то, что не хватало сил,
Прости меня за то, что на коленях
Прощения в слезах я не просил.

Прости и рифм израненную стаю,
Прости и строчек прерванный полёт.
Прости...

Два сердца говорят, о чём-то, тихо…
И разговор их, тонкий, безыскусный,
Сметает все преграды, словно вихрь!..
Давая волю проявленью чувства…

Смелеет нить беседы сокровенной,
И ввысь возносит в пламени и неге
Двух радостью святой счастливых пленных,
Растить Любви весенние побеги…

Мешать соединенью двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена.
Любовь - над бурей поднятый маяк,
Не меркнущий во мраке и тумане.
Любовь - звезда, которою моряк
Определяет место в океане.
Любовь - не кукла жалкая в руках
У времени, стирающего розы
На пламенных устах и на щеках,
И не страшны ей времени угрозы.

А если я не прав и лжет мой стих,
То нет любви - и нет стихов моих!

Перевод С.Маршака

Когда-то был я молодым…
Не смейтесь, право, дети.
Я был лохматым и худым
Как вы. Как все на свете.

В те времена, что помню я,
Вода была мокрее.
И у меня была своя
Заветная аллея
За старым парком, где река
Меж двух мостов зажата.
В ней отражались облака,
Плывущие куда-то.

Мне ветер волосы трепал,
И мысли перепутал.
Я там надолго забывал,
Что в жизни есть минуты.
Я мог сидеть по три часа
Без цели, без желаний,
И золотили небеса
Неведомые грани.

И отступала суета,
Душа...

Много с тех пор прокатилося времени, надписи стёрли ветра и дожди,
Люди делились по роду и племени, за их судьбу отвечали вожди.
Остров, как остров, стоял в Океании, как-то корабль в его гавань зашел,
Двух офицеров, уставших от плаваний, Вождь пригласил за обеденный стол.
Дочери две, да и обе на выданье, рядом сидели, влюбился один,
Всё разузнал, не скупился за приданным и, поклонившись отцу заявил:
«Очень твоя мне понравилась доченька!»- думал при этом про старшую Вождь:
«Да, хороша...

Превед тебе патомок дальний!
Невесть у вас который год.
Перед тобой раскас пичальный
поэта древнева. Так вот:

Вчера в газете «Красный трактор»
куда принёс свои стихи
меня облаял шеф-редактор.
Што типа большей чепухи
не слышал будто бы паскуда.
Прогнать поганою метлой
патом велел меня оттуда.
(А ить обычно он не злой).
И надо как бы глыбже-ширше…
Штоб не пускали на порог
таких што чисто лепят вирши
таких как афтор этих строк…

Абидна – в каждой сотне вижу
очкариков не...

Два часа для сердца много значат,
Если тропка змейкой в чаще вьётся,
И стук дятла в выси раздаётся,
И комар над ухом тонко плачет.

Если листик глянцевой ладошкой
Машет вслед, росинками сверкая,
И гудят шмели, не умолкая,
Облетая каждую серёжку.

Если каждая минута миг блаженства
Двух часов заветного свиданья,
И поёт душа от совершенства
И не верит в близость расставанья!

…Как сердце жмёт, когда над осенью,
Хоть никогда не быть мне с ней.
Уносит лодкой восьмивёсельной
В затылок ниточку гусей!..

Т О С К А

Загляжусь ли на поезд с осенних откосов,
Забреду ли в осеннюю деревушку –
Будто душу высасывают насосом,
Будто тянет вытяжка или вьюшка,
Будто что-то случилось или случится –
Ниже горла высасывает ключицы.
Или ноет какая вина запущенная?
Или женщину мучил и вот наказание?
Сложишь песню – отпустит, а дальше – пуще.
Показали дорогу, да путь...

Твоя пронзительная нежность,
Твоя губительная страсть,
Как будто смерти неизбежность,
Имеют надо мною власть.

И я, всего лишь раб послушный,
Терплю мучительную боль,
Когда легко и простодушно
Ты вновь повелеваешь мной.

Небрежно брошенное платье
Твоё тепло ещё хранит,
А на стене висит распятье
И алым пламенем горит.

Но в споре двух противоречий
Греха возвышенная суть –
Твои блистательные плечи,
Твоя божественная грудь.

А ты дышала лунным светом,
Что лился в воздухе ночном...