Двойное дно

Мы видим разное в одном
Мой друг - прохожий - незнакомец.
Года на нитях в толщах колец
Слоятся в Дереве большом.

Меняя, цвет, бело-черно,
Вкраплений - вех, минуя точки,
Стремимся вверх открыть Источник,
И на ладонях чертим дно.

Листов, касаясь, второпях,
Без сожалений рвем на части.
В душе, как отзвук, тлеют страсти,
Сплетая, тень и свет, и прах.




7.10.2009

Гляжу в твоё лицо, любовь ты первая моя.
Как будто всё равно, нас жизнь так развела.
Мне хочется тебе сказать, и что скажу, мне думаю извесно.
И всё же не хочу я вспоминать, ту первую любовь,
Беду свою, ты скрыла от меня,
Я это понял, много лет спустя,
Но а тогда, казалось мне, ты лезвием меня роняла.
Тогда же я сгорел, себя испепеля,
А ты со мной, тогда расталась.
Нет я не плачу, лишь страдаю,
Мой крест таков, я знаю.
Что нужно было мне сказать тебе, я не решался,
А может быть и...

Залетают листья в огород -
Между грядок с кровью позолота.
Осень суть сама переворот,
И подходит для переворота.

Яков Шифф ли за морем сопит,
Наглый янки топчется ль на крыше
С камерой - "О, ес! Горят как мыши!!" -
Всё душа "помощников" не спит.

Бодрых русских - кайся, прогнозист!
Где полмиллиарда на планете?!
"За конфеткой руку яко дети
Ибо тянут..." - буркнет кегебист:

” В красное "свободой" завели,
В путь обратный тем же соблазнили...
Скальпы в торбу, косточки в...

Время бежит , нам его не унять ,
Буду любимую я вспоминать ,
Счастье уходит , уходит всё вдаль ,
В душу и в сердце сочится печаль ...




Отзовись , родимая моя ...

Подпирают небо в вышине
Горы исполинские Урала ,
"Ночью будем мы наедине" , -
Это ты сама мне так сказала ...

Где теперь ты милая Наташка ,
Я скучаю по твоим глазам ,
Я любил тебя родная пташка ,
Никому тебя я не отдам ...

Затерялся след твой на просторах
Необьятной Родины моей ,
Я служил там где Урала горы...

…вжимаются губы хладнокровные
в эпитафию каменно горькую
в предисловии слёзы огромные
перекачены в тяжесть бескровную
на пожизненность власти томления
бывшей жизни где перлы осенние
желтизною снесли откровения
в строки стройные и черно-белые
в память долгую и сокровенную
павший листик едва опустившийся
прижимается ветром к надгробию
погибает к нему прислонившийся
отправляется в дно подземельное
через домену болесно чёрную
в пристанище гранично бездонное
в свободную нимфу...

Жизнь, как черно-белое кино,
Кажется, что ты идешь на дно
И тебе уж белый свет не мил,
Больше нет твоих девичьих сил.
Всё не так уж плохо, ты поверь,
Каждому открыта к счастью дверь,
Так что не терзайся, слез не лей
И гляди на мир наш веселей.
Вcе пройдет и горе, и печаль
Твоя память унесёт их вдаль,
Ждет тебя удача впереди
Ничего не бойся, к ней иди...

Из заката Европы смотрю на Восток.
Евразийская блажь на меня накатила.
Там впервые пробился у жизни росток
И последняя будет, похоже, могила.

Обезумев совсем, я на крышу залез,
Чтоб узреть, как у них занимается утро
И представить твоих глаз китайский разрез,
Что совсем после сна, дорогая, не трудно.

Там, представь себе, милая, люди живут
И не бесятся с жиру, как здесь неврастеньши.
Жёлтой расою их европейцы зовут,
Хотя сами желтухой болеют не меньше.

Их от западных орд отделяет...

(В нашем вечно первобытном племени
Жили мы в истории без времени.
Годовые кольца нас не метили,
Кронами сплелись тысячелетия.
Солнцевосхожденье над каньонами
Исчислялось сотнемиллионами.
Тектоническими монолитами
Плыли времена палеолитные.
Ихтиандром в океане вечности
Зачиналось наше человечество.

Первобытно-первые товарищи
Жили созерцая-припеваючи
Домостройно-родовой общиною,
Обрастая вековой щетиною,
С киселя на квас перебиваючись,
В инородцев шапками кидаючись.
Пили...

В дешевому, прокуреному барі
За келихом червоного вина
ВІН тихо плив у п’яному угарі,
А в душу закрадалася зима…

Хто він такий? Чому на цьому світі
З’явився ВІН? І де його мета?
Заради чого варто в світі жити? –
Скажіть ЙОМУ, – Де істина свята?

Вино бриніло в голові, мов струни,
Дим тютюновий лагідно душив,
Та це ЙОМУ лиш додавало суму –
Незрозумілий біль його палив…

Вино допите, бар пустий, і в пачці
Уже не залишилось цигарок.
Підвівся, сам собі сказав: «Удачі!
От зараз би...

Черная вода ночи
медленно заполняла пространство комнаты.
Аромат ладана
оседал облачным призраком
в глазах сна.
Потусторонний свет луны
прорезал окна
тонкими лезвиями серебра.
Тяжелую тишину
разбавлял шелест ветвей
в напряжении ветра…
Здесь играли любовь
в застывшем театре
тени мертвых богов…
Он родился из смерти…
Он пришел из любви к холоду…
Его имя – благословение севера
и проклятие солнца…
Декабрь.