Двое сидят в темноте

сидят лягушки
сидят подружки
ватрушки с петрушкой
едят
трещит кукушка
но словно клушки
кохают в пруду лягушат

Сидит выпивоха
С поникшей главой.
Сейчас ему плохо,
Сейчас не косой!

Но утро настанет,
Чуть солнце взойдёт,
Он зелье достанет
И в "норму" войдёт.

Опять будет пьяный,
Опять будет ор,
Сидеть в луже грязной,
Плевать на позор!

Подруга хмельная
Придёт на покой.
Она никакая
И он никакой...

На грязной постеле
Ребёнка зачнут,
Хотя еле-еле
И сами живут!

Я. пробовал часто
К их чувствам взывать.
В ответ только хамство,
Да "ёшкина мать"!

Рождённые дети
Такими людьми...

Сидит вальяжно, бросив взгляд небрежно,
Попыхивая трубкой не спеша…
Союз он холит бережно и нежно –
В нём жизнь сыт'а и этим хороша.

С трудом и долго в члены пробивался,
Велик и тяжек груз его "плодов".
А чтоб пробиться, было, выстилался,
Кто продвигал, того лизать готов.

Теперь он сам вершит и продвигает…
Кого в известность, а кого и в тлен.
На том его гордыня процветает,
Снобизмом веет – он солидный "член".

Сидит он на ключе книгоизданья,
И ревностно за прибылью следит...

Двое пьяных ночью темной
Спорят, стоя в переулке:
Сколько лун на небе звездном?
Не зевай - смотри.
Поднимают веки томно
И разносит эхо улиц:
"Две их," - шепчет первый грозно,
А другой: "Нет, три".

"Две их, две, не видно разве?
Три их быть никак не может -
У тебя в глазах троится,
Меньше надо пить!"
"Нет", - с улыбкой безобразной
Отвечает: "Три их все же",

Но решили уточниться,
Третьего спросить.

Он стоял с трагичным взором,
За него фонарь держался.
Те к нему: "Скажи...

Ажурное сплетение листвы
играет блик теряясь лунным эхом
в обьятьях сна пропавшим дарит жизнь
и забывает о тебе на следущих пол века.

А ты-один, ты помнишь, ты горишь
ты ищешь правды, истины и мира
открыв однажды дверь, ты покидаешь эту жизнь
и позабытой тенью растворяешься в эфире

И я одна в прозрачной тишине,
Перебираю тени в изголовье твоих ночей.
Так просто быть в огне. Когда уйдет любовь-
Я вечность ожиданием заполню.

Двое внуков родились вот у меня,
Я люблю их больше своей дочи.
Словно белка завертелась снова я,
Сладить с ними нет ни сил, ни мочи.

Ох, и мудрецы они, всему научат,
Бабця же у них плохая очень,
И её порой не надо во всём слушать,
Заставляет бедных кашу кушать.

Скоро вырастут они, состарюсь я,
Разлетятся кто-куда в разлуке,
Будут с лаской вспоминать тогда меня,
Бабцю, воспитавшую детей, и внуков.

Сидишь ты в одиночестве у яркого костра.
Что может быть печальней?
И некому сказать:
-Друг мой,чай готов!А значит вечерить пора,
И песнь сложить об отражении луны хрустальной.

Сидишь одна, а сердце шепчет.
Ну , что ж случилася с тобой?
Ты потеряла детка счастье...
Ушло в чюжой то край родной...

Не надо горьких слов,
Пустых признаний.
Поверь ,что шанс дается не всегда.
Ты потеряла детка счастье,
Увы, навеки навсегда.

Сидит поэт, теребит рифмы
И все же мысли ни одной
В мечтах его встречает нимфа
И гладит ласково рукой

Пусть даже это показалось
Но сердце громко трепещит
И вновь влюбленным оказался
Еще не опытный пиит

идя по улице пустынной
Метает взгляд по сторонам
он тщательно ту нимфу ищет
то сердце треснет пополам

Проходят дни недели годы
Он обошел уж полЗемли
И каждый раз, ложась на отдых
Он погружается в мечты

однажды не стерпело сердце
Разорвалось, погиб поэт
Открыл глаза на...

Темнота,тишина,я иду одна.
И без дна в два окна
Падает луна.
Я иду как по льду.
Светит лунный диск.
Я иду как к нему.Мы играли в вист.
А потом
За окном
Слушать пустоту.
Я к нему одному!
Лучшую мечту
Предала,отдала,
Но не поняла,
Что могла (проспала)
Жить как и жила.
Не жила,умерла.
Я его ждала.
Дождалась,но нашлась
Девушка одна.
Мы друзья.
Как и я
Он любить не мог.
И сердечко моё запер на замок.
Навсегда
Города
Разделили нас.
Не беда,но всегда
В поздний-поздний час...