Двери к раю

Ты облако, ты небо,
Ты солнце и земля,
Не нужно мне побега,
Ты мир, без края и конца,
Ты ночь и день, и годы,
Оковы и свобода,
Ты берег океана,
А я твоя вода.
И пусть любовь бурлит,
И бьется через край,
Увидев, это Бог,
Откроет двери в рай,
И переполнив сердца два,
Подарит третье, нам тогда,
В нем будешь ты, и буду я...

Я пришла к какому-то корыту -
Потеряла рыбку на бегу.
Двери в рай на ржавчину забиты.
А до ада не хватает рук,
Дотянуться.

Нет, опять же, ксивы.
С демониэмом явным на челе.
Хоть и рассуждаю чуть спесиво,
Но баран я глупый, а не лев.

Где же, где боярские палаты?
Вместо них, на пятом этаже
Радуюсь измеренным квадратам,
И хожу частенько в неглиже.

Вот повысят цены реквизитам,
Я продам как антиквариат
Деревянное своё корыто
И куплю билет в Большой театр

На балет о рыбаке и...

Мне наверное скоро хана,
И на дно пустоты или сна,
Я на вечные веки нырну,
Там за жизни греховной вину,
Я скорей всего Высшим судом,
К очищению Адским огнём,
Присуждён буду, чтобы сгорая,
Я нашёл в муках двери от Рая.

Я ж не против и дальше здесь жить,
Только тело не хочет служить.
Приказаний не слышит ума,
И ломает его боли тьма.
Душа в нём, словно в тёмной темнице,
И подобно подраненной птице,
Кричит жалобно, чувствуя смерть,
Крылья сломаны — ей не взлететь.

Скоро — Неба...

Сказало Сердце-я устало.
Душа сказала-отдыхай.
И сердце биться перестало
Душе открывши двери в рай.....

Дождь за окном.
Ночь...
Декабрь...
Реальность сегодняшних дней.
Желтое такси - мираж корабль.
Скрипнув открылась дверь.

С натугой канатов лифт тянет
Спешит обнять поскорей
На двенадцатом этаже Таня
Прошлое любви моей

Прошлое, монотонность будней
Тает декабрьский снег Москвы
И в голове бесконечный бубен -
Прошлое - я и ты, прошлое - я и ты.

Предновогодний улей .
Улицы желтых огней.
Мысль вонзается пулей.
Спеши на этаж к ней!

Может быть шарж сознанья,
Может быть нитки...

Ты не грусти, не печалься, не надо,
Сердцем ко мне прислонись.
Радость моя, моей жизни услада,
Я улыбнусь, ты в ответ улыбнись.

Всё хорошо будет, верь мне, я знаю,
Я в сказке сна, в Небесах узнавал.
Я же люблю тебя, верь мне родная,
Ждёт нас с тобой нашей радости бал.

Нежно и трепетно, честно и чисто,
Смотрит мне в душу, взгляд милых очей.
Переверну, лист плохого дня быстро,
Нам без него, в мире жить веселей.

Всё в наших силах, а солнце за тучею,
Есть — его просто, не видно...

Я отправлюсь с тобой в край фантазий и грёз,
В мир покоя, любви и надежды.
Я с собой сновиденья в корзинке принёс.
Ты такие не видела прежде.

Ночь придёт и мы двинемся в радостный путь
По стране неземного блаженства.
Стоит только прилечь, стоит только уснуть,
Встретит ласковых снов королевство.

В этом сказочном месте я буду с тобой.
Двери в рай аккуратно открою.
Сделай крошечный шаг и ты станешь иной –
Словно в небе ночном, безупречной звездой.
Я побуду твоих сновидений героем.

В "Эдеме" - ад, смятенье... Ужас!
И дамский визг, и мат мужской.
Притормозить не удосужась,
Прёт поезд, бешеный такой.

Гремят огромные колёса,
Ритмично пляшут шатуны:
Не убежим, и не спасёмся,
Мы все погибнуть здесь должны!

В порыве ужаса и злости
И атеисты машут крест,
Здесь перемелются все кости,
Смешаются с щепами мест.

Кто тут глаза закрыв, молился,
Кто сразу кинулся, где дверь.

...А поезд шёл всё, верь - не верь,
Всё шёл и вдруг остановился!

И живы все, и все...

Начал летоисчисление,
Мир с распятия Христа.
Словно до того мгновения,,
Суть его была не та.

Словно лучше всё вдруг стало,
И эпохи новой в нём.
Заложить смогла начало,
Смерть распятия крестом.

Твердят в церкви что лишь веря,
Душу сможете спасти.
Что лишь Бог распятый двери,
В Рай поможет ей найти.

Странно ум людей устроен,
Нет в отечестве своём.
Не пророка, не героя,
Не великого умом.

Люди чистых душ масштабность,
Видят в ком-то, лишь сгубив.
Плоти тела, духа святость...

Бог землю сотворил и создал твердь.
На день седьмой почил Господь без дела,
И было любо-дорого смотреть,
Как воинство чирикало и пело.

***

(Я не знаю как вас, а меня красота не боится
На полях среднерусской до боли родной полосы.
Вот ещё одна бабочка рядом со мною кружится,
Грациозно садясь на мои выходные трусы.

Яркий цвет лепестков городской суетой не загажен
И опасен для женских сердец как ночная свеча.
Впрочем, гостья моя, может статься, не бабочка даже,
А самец бабочковый...