Две

Стулу стол заметил: – Стул,
Ты изогнут и сутул.
То ли дело табуретка,
Хоть и падает нередко,
Но изящна, и она
Поразительно стройна.
Стул скрипел, обидой мучим,
Надувался тёмной тучей,
Распрямлял две пары ног
И горбатый позвонок,
Но железные детали
Стать столом ему не дали,
Да и сверху кто-то сел.
В общем, стул остался цел.

Оно Богу, конечно, видней:
наказать нас всех или побаловать.
Приговор – две недели дождей.
И его невозможно обжаловать.

Капли быстро бегут по стеклу
и по пластику рамы оконной.
Кот, свернувшись колечком в углу,
на них глазом таращится сонным.

Засыпает кот. Снятся ему
разнесчастные мокрые птицы.
Рад он этому сну своему.
Ох, и сладко же в дождь ему спится!

Вы – на иномарке, я – на двухколёсном.
Приму-ка чуть правее, дорогу уступлю.
Мелькают километры, несутся мимо вёсны
И осени багряные склоняются к рулю.
Да если б поднапрячься, если б поднатужиться,
И я авто купил бы – проблемы в этом нет.
Но будет нездоровиться,
будет мне недужиться,
Если я заброшу свой велосипед.
Общаюсь с ветром, солнцем, время экономлю,
Думаю о разном в прозе и в стихах.
Природы астраханской прекрасное кино мне
Прокручивает «велик» в двух уже веках.
А если...

Лист бумажный сложен пополам,..
И исписан почерком неровным.
То писал Всевышний Судьбы нам
Ярким языком и многословным...

Две странички или лист один…
Они рядом, но всегда раздельны…
Жизни от рожденья до седин
Связаны!.. Но,.. всё же параллельны...

Временами лишь рука Творца
Книгу Судеб заново листает…
И страницы Жизни, как Сердца,
На короткий миг соединяет...

Слово к слову и строка к строке…
Словно отражение друг друга…
Линией единой на руке...
Очертаньем рокового круга...

О чём шептали в гулкой тишине
здесь переплёты толстых книг старинных?
О небесах столь ярких в вышине
и мраморе надтреснутом в каминной?
О лицах тех, кто ловкою рукой
изящной вязью расточал чернила,
в домах царил размеренный покой,
цвели сады с акацией, из ила
в фонтане старом — копии чудной
того, что правит царством в Риме
на свет являлись рыбки, и ручной
могла любая быть, но выходило
что золотых там нет, и, значит, загадать
желание — мечтать о невозможном...

Ты меня прости родная,
Я сегодня снова пьян.
Жизнь действительно такая,
Что нажрался в дребодан.

Напряженье снять желая,
Пью я горькую опять.
Не сердись, ведь ты не злая,
Ты должна меня понять.

Я сегодня как обычно,
После смены сам не свой.
Отпахал две нормы лично,
И быстрей бы мне домой.

Только не успел собраться,
Объявили форс-мажор.
Мне бы быстренько убраться,
Но дан новый приговор.

Мне пахать придется снова,
С вечера и до утра.
Блин, проклятая контора,
Правда...

Как живущий в райских кущах,
Где прохлады нету вовсе,
Где лишь синь в садах цветущих -
Мог придумать эту осень?
Где в листве горят закаты.
Где, как в траловые сети,
В свои ржавые ограды
Ловит парк туман и ветер.

Я уверен, что ты дома,
Грех мой сладкий и великий.
По стеклу по лобовому
Дождь размазывает блики
Ярких окон, стоп-сигналов,
И таксисту не до трёпа. /
Лифт. Звонок… Едва узнала
Одиссея Пенелопа.

Дверь балкона будет ветер
Сечь холодными слезами.
Но хрусталь бокалов...

За что нам северные платят?
- Зимой мороз за пятьдесят.
Сосульки по дороге катят,
Укутавшись до поросят.

Когда в пургу не держат ноги,
Сугробом заметет метель.
Не стоит одному в дороге
Бродить в такую канитель.

А летом здесь в жару не выйдешь,
Облепит гнусная мошка,
В глаза набьется, не увидишь,
Да так куснет исподтишка!

Сорвет кусок и шмыг на ветку,
Жует и думает опять,
Толи попробовать соседку,
Или тебя еще пожрать…

Помочь ни что уже не может,
И от нее спасенья нет...

Закрой глаза,
И превратись цветущим ритмом луговин
В мой сон…
Закрой глаза,
Я буду рядом пить нектар долин,
В которых ветер обручен
С твоей молитвой…
Прими мой дар
Безбрежных песен буйных волн
Речной стрелы…
Открой глаза,
Тобою полн
Я в сердце диком и незрелом от любви…
Открой глаза,
В них отпечатки троп судьбы,
Что мне близки.
Опять огонь.
Ты слышишь, в ласке две звезды
Пронзают ночь весны…
Открой глаза,
Мой ангел…

Мы как то писали в четыре руки,
Раз к форме строги, лишь четыре строки.
Зачем Ходасевич, когда есть Хайям?
- Четыре ноги, из них две по краям.