Две тени

Две белогривые лошадки
Неслись навстречу без оглядки.
Столкнулись и смешались в кучу
Образовав при этом … (ТУЧУ).

Две половинки души разошлись
На расстояние гулкого эха...
Чувственный, малосерьёзный каприз
Вырос в проблему, и мне не до смеха.

Первое «я» поселилось в стихах,
В яви никчемно скучает второе.
Оба остались теперь на бобах,
Будто троянцы в обманутой Трое...

"Номер - 1" - без минут – фаворит
У обольстительной, ветреной Музы,
И в поднебесье беспечно парит,
Не замечая реалий обузы.

Ну а, другая моя ипостась:
- Майна! - командует, словно монтажник, -
Эй, полоумный, немедленно слазь...

Две вещи – время и привычка,– словно палачи,
С огнём уже подносят спички к сложенным словам…
Обыденностью быстро станут все мои стихи,
И вместе с ними стану обесцвеченным я сам…
Я видел жизнь, о ней я думал, и писал о ней…
Пусть звёзды ярки, но они ведь падают с небес.
И тем, кто их словил, потом во много раз больней
Смотреть, как в их ладонях гаснет чудо из чудес…
И что куски моей души за паутиной строф?
Их пыль покроет, как открытки, даренные мной…
И будет соул… и будет блюз… И...

Две поссорились подруги,
Их мирила третья..
Только после той «услуги»
Примирившись вдруг, подруги
Ей – войной ответили!

Две выпускницы кончили в Небраске
Один гуманитарный факультет.
Одна другой поведала с опаской,
Что говорится только тет-а-тет.

- "Подобное представить невозможно,
Тебе по старой дружбе лишь скажу,
Попала на прокрустово я ложе
И под мечом дамокловым лежу.

Начальник задушить меня грозится,
Как описал когда-то Еврипид.
Лишь стоит мне куда-то отлучиться -
Где наша Дездемона? - он вопит.

А сам при том с лица темнеет крайне,
Мавр благородный, родом из отелл,
И ведь придушит...

Тень от ограды на узенькой ленточке пешеходной части моста,
словно кожа зебры, словно жилистость жизни – словом, пробелом, снова словом,
золотом, грязью, алмазом, смолой, сколами руд, до горизонта,
где виднеется утренней свечкой маковка церкви
в дымящейся утренней свежести майского марева.
И я иду между строк, проросших берёзами, липами, хвоями,
тополями, осинами, вишнями, клёнами вдоль обочин,
расставляя знаки внимания, оставляя стихи за спиной, представляя себе себя
без нароста...

Две маленькие чашечки
Стояли на столе…
Все это нарисовано
На Юлиной юле.
Юлу закрутишь – в чашечках –
То чай, то – нет его…
И Юля удивляется:
Вот это волшебство!

«Две грани бытия
Ты и я
Неразделимы!»
Я радуюсь
Опять чему-то
Ты смотришь мимо
Хмуришь лоб
Что-то забыла
- Ах да!
Все же взяла
Так что ты говорил там?!
Про грани?

Две свечи на столе догорают.
Пламя жмется друг к другу слегка.
С темной гарью надежда слетает,
Что болеешь ты мной пока.

За наведенной маской покоя
Сердце в бешенной пляске стучит.
Счастье горькое бродит изгоем,
А тоска, как царица, сидит.

С стен пустых одиночество стелется.
В окнах блики чарующих звезд.
Нам мечтой разгораясь поделится,
Новый день воскрешения грез.

Две попытки сбежать,
Больше - что-то понять и умыться..
И не раз - суицид, остановленный грубой рукой.. -
Так слепая душа
По застенкам холодной темницы
Разбивается вкровь, получив приговор роковой.

Кто тебя заточил,
Быстрокрылая белая птица?
В чем повинна ты пред беспощадною жизнью-судьей?
Кто полет обрубил?
Кто позволил такому случиться,
Что свобода и высь - за колючей тюремной стеной?

Оперения шелк
Обменяв на казенную робу,
А безумства парящего миг - на обратный отсчет...