Две тени

Замызганая кровью
И грязью буйных дней,
Душа терзалась болью
Ища внутри людей

Тепло и доброту,
Смирение и радость…
Но было как в аду
Их дни съедала жадность.

Не выдержав напасти
И жутких тех страстей,
Она рвалась на части,
Но не порвать цепей…

Замызганая кровью
И грязью буйных дней,
Душа со своей скорбью
Спустилась в мир теней.

Звёзды только огни,
Волшебству места нет.
Прогорают они,
Исчезает их свет.

Как бы жарко не грел,
Огонь гаснет всегда.
У всего есть предел,
И летит вниз звезда.

Космос в Божей тенИ,
Вкраплен свет в темноту.
Все погаснут огни,
Канем все в пустоту.

Студит тьма, в огне – жар,
То и это – убьёт.
И проклятием – Дар,
Звезда тронув – сожжёт.

Звёзды только огни,
Волшебству места нет.
Но став солнцем свет в дни,
Они шлют в мир планет...
Марковцев Ю.

Вот и песня вся допета,
Пел как жил и жил как пел.
Вот и всё, и лучик света,
Душу манит за Предел.

Здесь, лишь тело держат стены,
А душа сквозь них пройдёт.
Мы лишь тени снов Вселенных,
Миражом живём забот.

Жил как мог и волю злою,
Не зову своей судьбы.
И Богов не беспокою,
Причитанием мольбы.

Возжелавший объективность,
Забывает как всегда,
Что сурова справедливость,
И в ней может быть беда.

Вот и песня вся допета,
Жизни вечер наступил.
Спел свои я, дОлги лета,
Жил как...

Позабудь, лета сладкие грёзы,
Его воем отпели ветра.
Впереди зимы долгой морозы,
И безмерной длины вечера.

Не тревожь сердце тенью былого,
Мыслью, прошлого не вороши.
Не вернуть из него дел и слова,
Не согреть им озябшей души.

Не грусти, не тоскуй — лишь разрушишь,
В себе душу, поддавшись тоске.
Став листвы, из сна осени, суше,
Не удержишь груз жизни в руке.

Подожди, чем закончатся сказки,
Не спеши предсказать их финал.
За зимой, весны яркие краски,
Бог для счастья, живых...

Между светом и тенью
пространств городских,
в серых красках зимы
проступают,
как лакмус –
сырость камня,
вкус ночи и холод металла.
В ускользающих искрах
молочного снега,
словно в строчках огня,
ты прочтёшь вдохновенно
молитву свою,
и согреешься тусклым
блеском
окна,
растворяя границы
бездонного
сердца,
представляя,
что смерть – это сон.

Стынут под тенью холмы,
В затемнении солнце стоит.
И вечером багровый так рьяно
Мысли мои бередит.

Скоро сумрак опустится тихий,
Небеса сине-черными станут.
Стихнут громкие вороньи крики,
Лес накроет изумрудным туманом.

Ложатся тени на заботы дня,
И снова вечер свечи зажигает.
Так не жалей волшебного огня,
В нём боль тоски навек, бесследно тает!..

Впусти любовь, пусть мир обнимет весь,
Пусть крылья даст летать свободной птицей!
Ты жив СЕЙЧАС в прекрасном месте ЗДЕСЬ,
Где радость дней струится вереницей!

Минует всё - тревога и печаль.
Для счастья ты однажды в мир явился.
Живи же так, чтоб не сказать: «Как жаль,
Что не сумел, не сделал, не решился!..»

Наблюдатные тени — спаситные мрачники.
Тайномысленники — покойные лирники.
Словесные храмники — минутные сверхреалистичные мгновения.

Солнце, простилось с небом,
Из бездны, вышел Дракон.
Сжёг он, сердца людские,
Убил все надежды, он.

Ему бы, простым человеком,
Всю тяжесть труда, испытать,
Боли, слабость в суставах,
Нещадно ломит спина.

Всю жизнь, подарил ты работе,
Отдал здоровье своё,
Надеждой был жив, скоро Воля,
Хоть малую малость, вдохнуть.

Но рёв огнедышащей твари,
И вдох твой последний, украл.
С твоею надеждой и верой,
Могильному праху, предал!

По И.А.Крылову

Служанки, чья жизнь нелегка,
Во всем винили петуха,
Не понимая, что умело
Ведет свое хозяйка дело.