Двадцать восемь

Шёл трамвайчик номер восемь
В блике солнца пассажир
Не транжир не зайчик тощий
Едет славный гражданин
Без билета не без льготы
Перед летом в отпуска
Чтоб потратить цельный злотый
На канальных островах…

Взял с собою ломтик сала
Шнапсу водочного права
Поллитрушку и вино
Чтоб не скучно всем было
Обзвонился другу справа
Слева сам смотрел в окно
Будет тройственная драма
С отдыхающим лицом…

08. 05. 15 – всё пока…

Псих, восьмерых зарубивший, нещадно,
пойман ( В момент! )... и в больнице лежит,
раненый в печень ( Что, в общем, досадно! ),
лучше, чтоб сразу он был бы убит ( ! ),
без аналогий да доводов «веских»,
со стороны избирательных прав,
лестных защитников, умственно резких,
бишь, «справедливых»... до чьих-то «забав»,
вслед топора, во кровавой разборке,
дух «Родиона» где, взвился с лихвой,
в такт Христианства..., с чертями на шторке,
от Адвентиста...- с больной головой ( ! ),
каяться дабы...

Бабушка в троллейбусе, напротив,
округлив морщинистый свой ротик
и гримасу жалобную скорчив,
завела со мною разговорчик.

Парочка вопросов, как обычно:
о работе и о жизни личной.
А потом все о себе любимой:
горьких слов поток неудержимый.
Муж до смерти пил, не просыхая…
Дочери досталась доля злая:
тридцать лет терпеть измены зятя,
ради непутевой внучки Кати,
чтобы в пятьдесят сгореть от рака…
Сыну дали восемь лет за драку
с причиненьем тяжких повреждений.
Он погиб в режимном...

Да! Нешто мы в России пьём!
Вроде давно трезвыми живём…
Горбачёв алкоголю войну объявлял,
Кто и не пил, водку покупал.
Так как талоны всем выдавали…
Хочешь, не хочешь, а покупали.
Коль такой напиток отхватил…
Знать друзей ты пригласил,
А коль друзья… знать и гульба!
Видать такая на Руси судьба…
Всё, что на талоны взяли,
За вечерок и прогуляли…
Наутро вновь опохмелились…
К другу в гости завалились!
А если к другу завалились…
Знать опять там, поднапились.
В ельцинские… дали пить...

Мне бы девять, только сразу,
Быстро и без промедленья.
Слышать не хочу отказы,
И не может быть двух мнений.

Мне бы девять, продолжая,
Что вчера мне не досталось.
Пусть не время урожая,
Это же такая малость.

Мне бы девять дайте в руки,
И не десять и не восемь.
Я так долго был в разлуке,
А другой никто не просит.

Мне бы девять, половину,
Я отдам тому, кто хочет.
Не ходите долго мимо,
Время можно и просрочить.

18.04.2009

Ты пришелец из сна,
Ты иллюзий фантом.
Ты мой грех и вина,
Ты мой стих ни о чём.

Зыбок твой силуэт,
Речь — журчаньем ручья.
Ты фантом — тебя нет,
Тебя вижу лишь я.

Сорок восемь минут,
В этот раз рядом плыл.
А исчез — мир стал пуст,
Воздух сразу остыл.

Я почти что узнал,
В тебе, кто же есть ты.
А ты взял и пропал,
Частью став пустоты.

Ты всего лишь фантом,
Иль ты то, чем мне быть?!
И во мне в том — в пустом,
За Чертой вечно жить.....
Марковцев Ю.

...А следы на песке уносило волной,
Запах ярких духов ветер с моря развеял.
На закате багряном расстался с тобой,
До конца завершению сказки не верил.

Твой корабль уплыл, он унес в небеса,
Острых крыльев рельеф разогнал,точно сокол.
Лишь на миг отразилась в воде полоса,
Излучающих свет термоядерных сопл.

**************

-Я ж не верил до конца,
Что ты с созвездия Стрельца.
Ать, доходило как-то вдруг,
Что вспомнил в спальне восемь рук.

Так я же думал, ночью в баре,
Что кучу...

шаги за дверью смолкли, я услышал тихий звон ключей
сейчас она войдет, переменив привычный ход вещей
зажжет в прихожей свет и новый смысл даст словам
разрушит мой уют и будет как всегда - права

и я ей все прощу, я снова буду нем и слеп
забуду за секунду эти восемь бесконечных лет
сниму бесцветный мир с ее усталых и святых плечей
и выброшу в окно. зачем он нам теперь? зачем?

Садовник очень огорчен.
В сад вышел, рано утром, он.
Дочурке, нынче, восемь лет,
А денег, ни копейки, нет.

Карман садовника был пуст.
О! Чудо! Роз, цветущих, куст,
Внезапно, вырос перед ним.
Спасибо Богу и святым.

Как стало на душе легко.
Вздохнул садовник глубоко.
И, вот, уже, его рука
С куста срезает три цветка.

- Ах! Лизонька! Душа моя!
Тебе доставлю радость я.
Увидев чудные цветы,
В ладоши станешь хлопать ты.

Окно. Луч солнца на стекле.
Три алых розы, на столе...

Открывает мне двери подъезд
как обычно, нисколько не шире,
и скрипучих петель полонез
возвещает, что жизнь в этом мире
пребывает под видом листвы,
налетевшей на стылую землю,
голубей и погибшей весны...
И я жизнь эту просто приемлю.

Вот уже оборвавшийся альт
не звучит под испачканным небом,
тем же самым...
А мокрый асфальт
в день уводит, в котором я не был.
У него есть сто тысяч причин,
чтоб меня методично, без спроса
вставить в строй деловитых мужчин.
Закадила во рту папироса...