Двадцать пять

Весенний праздник, Мусюсю,
Восьмое марта, Муси-пуси.
И я сосулькою висю
Под солнышком твоим, Ленусик*.

Сражённый страстью наповал,
Я таю обожжённой льдинкой
И в твой наполненный бокал
Стекаю талою снежинкой.

А ты, отведав мою плоть
С горчащим привкусом мучений,
Как заповедовал Господь,
Обряд свершаешь причащенья.

Моя дымящаяся кровь
Перед тобой в Грааля чаше,
На стенках чаши той любовь
Как вензель с губ твоих - Знай наших!

Танцуя, пьёшь ты кровь мою...

Гудела свадьба тостами, с вином мешались здравицы,
Ему под девяносто лет и двадцать два избраннице!

Казалось, Дед рассыплется, в моря заплыв амурные,
Какая-то бессмыслица – медовый месяц в Юрмале!

Метродотель породистый сказал: «Вам здесь понравится!
Не подвело б здоровьице, в разгадках брака таинства!»

Но Дед питался гречкою, лёг в позу сексуальную,
Всю ночь консьерж с аптечкою исхода ждал летального!

Вдруг старикан ранёхонько трусцой гулять отправился,
Невеста неживёхонька...

Один взволнованный пижон, Ума смятенье, чувств броженье,
Врачу кричал, что возмущен Успехами жены леченья!

Всё тот же трепет и полёт,
Но после близости интимной,
На сорок баксов счёт кладёт,
Как будто побыл в лавке винной!

Известный психотерапевт,
Знаток откуда дуют ветры,
Сказал диагноз нараспев,
Что у неё Синдром Электры!

Поломка в очень важной схеме,
В основе чаще труд ударный,
Вулкан в лимбической системе
И всхлип струны ретикулярной!

«Ты, доктор, верно, всё подметил...

Март на исходе, но поля в снегу,
Ещё морозом ночи серебрятся,
Мальчишки, запыхавшись на бегу,
Кораблики пускают раз по двадцать.

Флотилия спускается ручьём,
Встречаются заторы льда и снега,
Их, устраняют длинным остриём,
Не прерывая радостного бега.

Нечаянная радость пролилась!
Открыла верба почки осторожно,
Весенняя попытка удалась!
Март на исходе, значит уже можно.

Душа моя, кораблик золотой,
Бежит в полях за талою водой.

Сменяет вечер день весенний,
Я выхожу в цветущий сад.
Я отрок странный, тем не менее
Луне и звездам очень рад.

Я неприметен, но спокоен,
В моей душе небесный свет.
Я не артист, не шут, не воин, —
Мне двадцать шесть неполных лет.

Не надо верить глупым песням
И глупым, вычурным стихам,
И без того нас жизнь чудесно
Несёт к далёким берегам.

Я вновь иду по той дороге,
Знакомой мне давным-давно,
И поджидает у порога
Старушка с брынзой и вином.

Когда-то здесь росла малина...

Посмотри как зима заступила в наш двор
Меховым серебром расстелила ковер
Ледяная гора в самом центре двора
И на санках летит с высоты детвора.
Мы не стары, чтоб нам у подножья сидеть
И завидуя на эту радость смотреть.
Чем мы хуже мальчишек, так ну же ,идем,
И на скорости всей пронесемся вдвоем.
"Маша, Маша, постой,не беги, погоди
Не взберемся на верх, лед один впереди."
Что ж ты милый в сомненьях, в раздумьях повяз
Вон по краю ступени взойдем в самый раз.
Что же там на верху? Что же...

Когда день строго равен ночи,
Всегда весною, между прочим,
Навруз узбеки отмечают,
А что же это означает?
Весна цветёт, благоухает,
Танцуют все, карнай играет.
Пропали дни прохладные…
Узбеки все нарядные
Год новой жизни празднуют!
Цветут деревья разные.
Украсить надобно жилище
И возле дома подмести.
И будет праздничная пища,
И радоваться все должны!
Таков Навруз, таков обряд –
Его исполнить каждый рад.
Сумаляк всю ночь варить
И наутро с чаем пить.
Скорей к нам присоединяйся,
И...

Ведущая:
Сегодня в Новогодний вечер
Безумна рада нашей встрече,
Я не одна пришла сегодня,
А с чудной сказкой Новогодней.
Мы начинаем представленье,
Действие первое – «Влеченье»!

Дед Мороз:
Наконец-то к вам друзья
Кое-как добрался я,
Всю дорогу вспоминал,
Что за год теперь настал?
Но для вас я буду весел
И спляшу, сколько б ни весил.
(начал плясать, а тут радикулит его стукнул)

Ведьма:
Дедушка Мороз, привет!
Что пыхтишь как драндулет?

Дед Мороз:
Ох, склероз меня замучил...

А помнишь манящие теплые ночи,
фонари, как высокие каблучки?..
Ты говорил: "Смотри в глаза жизни проще".
Мне б возразить... да вроде бы не с руки.
...Ели суши, изображая китайцев
и пили грог растягивая глотки...
А ты целовал мои тонкие пальцы,
а я смеялась в ладошку открытой руки.
В то лето мне было почти семнадцать...
тогда и слова, и поступки легки...
Нас скручивало, било, как двести двадцать...
не люди, а оголенные проводки.
То была не любовь, а намного лучше...
Это...

На вершине пологого склона
В окружении полей и шляхов*
Вдоль реки растянувшись немного
Разбрелись с два десятка дворов

Селение забытой глубинки
В сотне тысяч таких деревень
С известковыми стенами глинки*
Векового затишья плетень

Там на самом краю косогора
Где крапивой за веяло ров
От дороги до ближнего мола
В два строения прадедов кров

Здесь отец мой когда-то родился
В многодетной крестьянской семье
Здесь, по правде, он жить научился
Так хотел передать это мне…

Тут...