Двадцать пять

Князь обещал нам прийти послезавтра.
Мы дожидались два дня –
И разбрелись, на Восток и на Запад,
Своё легковерье кляня.

А через двадцать веков объявился
Неторопливый наш Князь.
“Ты ли? Так скоро! И не заблудился?” –
Мы хохотали, глумясь.

Рёк Он: “Для вас должен был умереть Я.
Вам ли - узнать Меня?
День у Создателя - тысячелетье,
А вы дожидались - два дня...”

Лишь первая строчка куплета
На ум мне случайно пришла,
И старая песенка эта
Куда-то меня унесла.

Туда, где я был ещё молод,
И счастлив по-своему был.
Туда, где в жару или в холод,
Я против течения плыл.

Где было мне, кажется двадцать,
И где мне немного везло.
Где мог я ещё улыбаться,
Зубасто, но вовсе не зло.

Туда, где ещё был не жадным
И денег ещё не копил,
Был добрым, весёлым и складным
И, даже, кого-то любил.

Где что-то меня волновало,
И спать я на...

По небу ночному рассыпались звёзды,

Я стою у окна, и снова бессонница.

Как двадцать лет назад на щеках моих слёзы.

Ты нашёл меня сам , я тебя не звала.

Всё, что можно отдать –я тебе отдала.

Только ты испугался, ты не понял меня.

Я даже не знала , как это больно

Встретиться снова с первой любовью.

Встретиться снова и потерять,

--Ты так и не смог меня понять.

04.10.08.

Пётр Алексеевич, взгляните, не заплакав:
Каюк Империи! - страну сведут с ума
Тринадцать коганов и двадцать восемь шахов,
Один султан и президентов тьма!

Пётр Алексеевич, зачем грустить о Нарве,
Когда нет счёта сданным городам,
А русских судят по валютной лярве,
Что не за знанием махнула в Амстердам?

Стрельцов, конечно же, приструнить было надо,
Как и бояр для дела грабануть.
И всё ж, мин херц, по своему сенату
Вы как-то так и не додумались пальнуть...

Пётр...

Ты сказала мне: «До свиданья»,
Я ответил тебе: « Пока».
Помахала мне на прощанье,
Но расстались мы на года.

Так судьба все за нас решила,
Не согласны лишь мы с тобой.
Знаю, что ты меня любила.
И я верил, что только твой.

Жизнь с тобою нас закрутила,
Но я помнил тебя всегда.
И в душе ты своей хранила,
То тепло, что со мной пока.

Двадцать лет, как одно мгновенье,
Я взглянул вновь в твои глаза.
Бог тебе дал любовь, терпенье,
Я уверен, что навсегда.

Это счастье с тобой быть...

ты хотела, я чтобы романтиком был,
и стихи написал я тебе.
Тридцать строф – все о том, как по морю я плыл,
жизнь свою вверив грозной Судьбе.

2
пена, брызги соленой воды,
ветер грудь распахнул парусов;
море просто не может быть морем без рыб,
без встречающихся островов.

3
первый остров меня буйством красок манил,
там был город из тысяч огней,
запах буйных цветов, страстных женщин, пьянил,
здесь любая могла стать моей.

4
но я бросил тот город, с причала отстал
и поплыл по...

Обдала духами. Мимо кухни - вжик!
Распоясался камаринский мужик:
« Отвечай-ка, власть, законная жена,
За про что тебе такие ордена?!
Шубка норкова, алмазны перстеня -
Нынче с кем ещё гульнула от меня?
Я все пальцы раз по двадцать загибал -
Кто-то есть же, кто с тобой не переспал!»

Отвечала с залу чопорна жена:
« Я для личнову для счастью рождена!
А попробуешь ударить - закричу,
Потому как демократии хочу!
Прибежит зараз с дубинками ОМОН,
И прижмёт тебя, голубчика, закон!
Потому...

Когда добро ты делать не способен,
верни хоть то,что сделано тебе!
пусть для кого-то станешь не удобен,
зато не затеряешься в толпе.
суди себя взыскательно и строго,
преподнимись над выгодой своей,
и о себе не думай слишком много,-
надменность не в почете у людей!
своим путем иди к заветной цели,
и верь в себя,пусть недоверчив век,
пусть по началу твои талант оценят,
пятнадцать или двадцать человек.
конечно,так хотелось бы признанья!
иначе трудно двигаться вперед.
но плох поэт,что...

Две бодливые коровки
Захотели газировки
Выпить в самую жару
Ну, хотя бы по ведру.

Две коровки воду с газом
Пили, пили, пили разом.
Уморились, потому
Отдувались долго «мууу».

Вот и стало им не жарко,
Вот пришла доить доярка.
И надой теперь каков?
­– Двадцать литров пузырьков!
1.04.09

Есенин лучше б не сказал,
Всё то, что чувствую давно,
Он наперёд уже всё знал,
Что мне давно предрешено...

УСТАЛ!

Устал я жить в родном краю,
В тоске по гречневым просторам,
Покину хижину свою,
Уйду бродягою и вором.

Пойду по белым кудрям дня
Искать убогое жилище.
И друг любимый на меня
Наточит нож за голенище.

Весной и солнцем на лугу
Обвита жёлтая дорога,
И та, чье имя берегу,
Меня прогонит от порога.

И вновь вернуся в отчий дом,
Чужою радостью...