Два крыла мама папа

Я плачу о тебе Одесса-мама,
Жемчужина у моря вся в крови.
В тебе весною этой бойни драма,
В крик боли превратила Гимн Любви.

Я плачу о невинно убиеенных,
Удушенных петлёю и огнём.
Застреленных людей обыкновенных,
Пришедшим к ним с Майдана упырём.

Я плачу о вас, детях нерождённых,
И о рождённых, ставших сиротой.
О мамах их, здесь заживо сожённых,
Об их отцах, растерзанных толпой.

Я плачу и морскою, горькой солью,
Гнев и печаль живёт в моих слезах.
Я плачем этим с миром делюсь...

Хочется к маме поехать,
Выберу всё-таки случай.
Это за дальними эхами,
Это за лесом дремучим.
Где-то за хмурыми далями
Странная птица поёт.
Худенький мальчик в сандалиях
Плачет и маму зовёт.
Самое время отчаяться,
Ветром продуло чердак…
Где-то мужчина печалится
И не решится никак.
Ехать!
Сегодня же ехать.
Пусть запоздалый, но гость…
Там за далёкими эхами
С краю у леса погост.
2004г.

А ты идёшь и никого не замечаешь...
И на лице твоём счастливая улыбка.
Глаза твои от радости сияют...
Ведь он сказал тебе – привет малышка.

Прохожие глядят в недоуменьи...
Ну что за чудо тут с улыбочкой шагает.
Всего два слова... что подняли настроенье...
Всего два слова и сегодня ты другая.

И тебе кажется... весь Мир у ног твоих...
Всего два слова... подарили счастье.
Всего два слова самых милых... дорогих...
Всю грусть твою прогнали в одночасье.

Идёшь и ветер твои волосы...

Еврейская мама
все знает давно,
тиха и упряма,
и ей все равно,

что думают люди,
не хочется знать,
от нас не убудет,
а ей наплевать,

вот лишь бы мы дети,
все были при ней,
на всем белом свете,
нет мамы нежней.

И белые руки,
как мудрость веков,
готовы на муки
и тяжесть оков.

Её не обманешь,
крути не крути,
врасплох не застанешь,
пощады не жди.

С минуты рожденья,
и так каждый шаг,
вон в банке варенье,
на кухне дуршлаг.

Она нам защита,
родительский кров,
никем...

За суетой твоей, за беготнёю дней
Не забывай о маме ты своей.
В быту любых страстей, работе средь людей
Почаще вспоминай, прошу, о ней.

Любовь всему вина, любовь она одна
У мамы к детям нежностью полна.
И пусть бежит волна душевного тепла
Всех погружая в мир семьи сполна.

Будь благодарен сын, будь благодарна дочь,
Гони обиду из сознанья прочь.
Неважно, за окном день светлый, или ночь,
А маме постарайся ты помочь.

Ни память на зубок, ни чувство, что ты мог,
Не смогут заменить...

Ах не зря, мне мама говорила,
Что пойму всё, лишь пройдя сквозь то.
Что нельзя, заставить понять силой,
И покажет, время кто есть кто.

Ах не зря, она меня просила,
Чтобы нрав, я свой держал в узде.
И в решеньях, чтобы не спешил я,
Слушал совесть, в счастье и беде.

Ах не зря, меня она ругала,
За мою открытость, мне чужим.
Жаль, из слов тех, взял в себя я мало,
Не всегда, я жил умом своим.

Ах не зря, наказывала мама,
Чтобы я, людей зря не судил.
И не пёр, по жизни только прямо...

Небес и Бога справедливость,
К нам не всегда добро и милость.
Но если что-то приключилось,
Что нас царапает и колет,
Причиной грусти став и боли,
Не надо в том искать расплату,
За грех, что совершил когда-то.
По нам, причинам не понятным,
Творцу и Небу нужно было,
Чтобы в нас боль иглу вонзила,
Их справедливость не поймём,
Масштабом — мелким мы живём.

Три-два и три, два — снова два,
Мне шепчет тени голова,
-«Размер стиха?! — твои слова» -
У тени тихо я спросил,
Кивком в ответ...

Я хочу сказать вам прямо:
Мне всегда поможет мама.
И любви на этом свете
Нет сильней чем мамы к детям.

Нет добрей, нежнее, краше,
И отзывчивее даже,
Для живущих всех детей
Милой мамочки своей.

Пожелаю каждый день я
Ей здоровья, настроенья.
И открою свой секрет:
Мне роднее мамы нет!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017

В жизни моей были драмы,
Я рано остался без мамы.
И все же, братцы, у меня есть мать;
Одесса-Мама, дай тебя обнять!

Завывает февраль собачонкой бездомной.
Сердце ищет приют в этом мире огромном.
Сердце ищет тепла,чтобы снова забиться,
Чтобы волю - слезам!И скорее забыться.

Сколько разных дорог,занесённых пургою,
Выбирала и шла - то одной,то другою,

Только как бы моя ни плутала дорога,
Я всегда к одному приходила порогу.

Там всегда для меня двери были открыты,
А четыре стены были верной защитой.

Там меня никогда ни за что не судили,
Лишь прощали и вновь бесконечно любили,

И жалели меня,и...