Дурное настроение

Флоп, пре-флоп
шальные вести
на кармане – два туза.
И один лежит на борде,
в лузу, в лузу, господа!
Нет, колируются черти,
я им – сто, они мне – двести.

В гору в гору, прут и прут
значит где-то улица…
И на ривере мой сет
больше не рифмуется…
В банк идут, не зная страха,
им ни Бога, ни Аллаха!
Флэш крестовый или стрит,
Какой чёрт у них сидит?

Я конечно не Каспаров
аутов подсчёты,
но сдаётся мне сейчас
эти двое – боты!
Не видали вы Крестов,
Покера – акулы,
я иду – на...

Прадед Сынам своим гутарил,
Что быт казачий в семье наладил.
Вот казаки вы подрастёте...
Плуги в руки вы возьмёте...
Будем в пять плугов пахать...
Сеять много... - урожай хороший
убирать.
Будет рада ваша мать,
Что стали батьке помогать.
В родной степи мы в пятером...
Под степным родным шатром...
Любые камни в пыль сотрём...
В степи родной не пропадем.
Трудом и потом богатства мы
возьмём,
Рога любому врагу собьём.
Будем дружно мы трудиться...
Хлеб завсегда будет родиться.
А...

Сюда иду я от житейской прозы.
Душа полна покоя и любви.
Меня в лицо здесь знают все берёзы.
"Ну здравствуйте,невестушки мои!"

В листве зелёной и небесной сини
Теряется мой повлажневший взор.
С красавицами стройными своими
Готов вести часами разговор.

Не омрачат меня дурные вести.
Я глажу кожу белую стволов...
Так хорошо здесь помолчать нам вместе -
Друг друга понимаем мы без слов.

Там, где-то очень далеко,
За три девять земель,
Где бродит волк и бурые медведи,
Дают коровы молоко,
Да множество Емель,
А город строят смуглые соседи -

Жил Змей Горыныч под горой,
Но жилось, правда, худо:
Питался нефтью наш герой,
Такое было блюдо...

Случился с нефтью перебой,
Ушла к кому-то в трубы.
Орал Горыныч, как дурной:
- Отдайте нефть, паскуды!

Тот вопль услышали в дворце,
И сразу всполошились -
Ведь дури много в подлеце -
Да ратью навалились.

Мол, это бунт...

Бездонно и самозабвенно,
Бросая плоть в холодный пот,
Душа, оставив козни тела,
Аорту вечера прорвёт.

Кровь солнца отольётся красным
С палитры облачных седин,
Здесь нет поверхности прекрасной
Без ужасающих глубин.

Закат, сквозь лень могил замшелых,
Сгорает медленной свечой,
Кто здесь познал себя, поверь мне,
Себе же будет палачом.

Дурная слабость в теле ночи,
Луна, как жёлтый яд абсента,
Живи опасно и порочно,
Ведь жизнь бессмыслием бессмертна.

Лови дыханье ноты зыбкой...

Одиночество - награда.
Я одна,совсем одна.
Только,этому я рада,
Сердцу рана не нужна.

Одиночество как солнце,
Душу греет,сердце жжёт.
Разум мой от чар проснётся,
И опять в мечтах живёт.
Но понять зачем одна я
Мало кто,наверно, смог.
Ведь у них рана большая,
Да и разум на замок.
А влюблённость заставляет
Вновь не думать о дурном,
Половинкам всё прощает,
Вот и рана на пролом.

Я одна,а это значит
Я свободна от оков.
Ран душа моя не прячет,
Но рубцы видны меж слов.

Пляшут тени.
Поздняя осень грязна.
Я опять просидел допоздна
На бюллетене...
Я упал со ступеней...

То ли гей, то ли гений
Поет за стеной,
А прямо передо мной
Лежит старая жалоба
На дом ледяной,
И записка от друга шалого.

Он мне пишет,
Что жизнью выжат.
Чуть слышно из вереницы комнат,
Как кто-то излагает свой догмат.

Вечер...
Луна плывет с востока,
И мне одиноко...

Со мною болтает диспетчер:
Всего двести рублей
И я у друга,
А с ним веселей, —
Избавление от недуга...

Мы конусы огней соединить
Пытались, но окончились мытарства,
Сквозь тени бледноогненная нить
Сочится за Аид во славу царства.

Иль сочиво днесь Паркам оборвать,
Гранатовую панну отревожить,
Здесь царствие – так станем пировать,
Начиние затравленное множить.

Нам демоны сугатные хлебы
Исщедно напасли, чтоб веселиться
Могли черноизбранники судьбы,
Пока в любого ангел не вселится.

Пеющих востречай, хмельной Аид,
Веди в свое подземное склепенье,
Доколе ж Кателинам аонид
Испытывать...

Не смотри в глаза зверю — угрозой,
Посчитав он твой взгляд — нападёт.
Он жесток и его жертвы слёзы,
Не разжалобят — и он убьёт.

Вразумить зверей взглядом не сможем,
Ложь, что их отпугнёт взгляд людей.
И не стоит зверей им тревожить,
Он для них, как команда: - «Убей!»

По законам своим живут звери,
Их жестокость заложена в них.
И нельзя их людской меркой мерить,
Обвинив в дурных помыслах, злых.

Честен зверь — он не врёт что гуманен,
В мире есть люди хуже зверей.
Убивать зверь...

Загнулась «Берёза», под Пасху евреев…-
Душе вороватой – судьбой – подыхать!
И пусть либералы, от всех Моисеев,
«свободой усопшей» начнут донимать…
И не было горя…- Нашла, вдруг, причина,
ему протянуть чтоб, спасительный круг…
А доле…- депрессия…, то бишь, кручина,
петлю затянула…- Зри ж, сука, испуг ( ! ),
средь Лондона зарев из нудных туманов,
что вряд ли заметят потерю «дельца»…,
ведь мёртвая тушка, вне духа изъянов,
не их порождение черт, подлеца...,
якшаться с подобными чтоб...