Дурман

Мигает вечность временами года -
На быстроту бессмысленно пенять.
В разгаре лето. Чудные погоды.
Взрослеет мир с послушностью ягнят.

Моргнуть успеешь – прочь июль и август -
Жди осени скучающей привет.
Ей слезы лить положено по рангу,
Улыбки - только в пору бабьих лет.

Как баба-ягодка, нескромною помадой,
Бальзаковское выкрасит лицо.
Но смоет грим лосьоном листопада,
Кокетничать устав, в конце концов.

Завалится, юля и балагуря,
Зима, чей вектор – с севера на юг...

Поздним вечером мрачные,
Непрестанные, чёрные,
Городские и дачные
Льют дожди утомлённые.
И плетутся в депрессии,
Обесточены, хмурые,
Утонув в самопрессинге,
Люди-тени понурые...

***
А над тучами тёмными
Солнце в зеркало смотрится,
Осиянное звёздами,
Белой радостью полнится,
И смеётся над тучею,
Над дождём заблудившимся,
Над химерой летучею,
И над ветром бранившимся,
Над взвываньями нервными,
Над дурманами пьяными,
Что средь чистой энергии,
Век гостями незваными...

Во сне, как в паутине, ты.
Запеленал твой сон, как в кокон,
И нет дверей и, даже, окон,
И сладок запах, но цветы,
Дурманом сну благоволят.

И мрак назойливой фатой,
И мир, как зеркала кривые,
Я не найду слова простые,
Под этой вечною Луной,
И нет пути, уже, назад.

Нет, не сольются в миг единый
Мгновенья в липком чудо - сне,
Хотя в них ты приснилась мне,
Но утонул я в сонной тине,
И был, при этом, страшно рад!

Янтарный лист трепещет на ветру.
Вновь осень нам условия диктует.
Малюет в парках жухлую листву,
И лужи дождиком густым рисует.

За солнцем к югу провожает птиц,
Гоняет тучи в небесах свинцовых,
Росою красит кончики ресниц,
И запах сена дарит нам медовый.

Грибами украшает мокрый лес,
Дымком костра нас манит на поляны.
А ветер, как весёлый, хитрый бес,
Нам головы кружит дурманом пьяным.

Звучала музыка любви,
в пустынном зале у камина,
и руки бережно, твои,
ласкали волосы игриво,

Они водили по щекам,
спускаясь ниже осторожно,
я отдавалась вся, рукам,
постигнув страсть свою безбожно.

И поцелуй твой словно щелк,
меня дурманил, согревая,
и каждый жест, и каждый вздох,
ловила я, тебя желая.

И эта живопись любви,
была прекраснейшим искусством,
мы от формальности ушли,
и наслаждались тем безумством.

В сердцах у нас огонь пылал,
в его я, искрах, танцевала,
он...

Все исчезло:
Все идеи, все мысли, все планы…
Когда в мою жизнь вошла ты
И окурила, как Шива, дурманом
Солнцеликой нещадной любви.
Значит,
Со скатерти все долой!
В новом дне будем и мы новы.
Все исчезло, увы… Не увы!
Налегке я иду
За тобой,
Где касается небо травы.

Я говорю тебе слова,
Которых говорить не вправе.
Мы говорим с тобой о том,
О чем не стоит говорить.
Кружится кругом голова,
Ты так прекрасна в кротком нраве,
Я понимаю, в эту ночь
Мы можем что-то натворить.
Вина прекрасного глоток,
Веселый перезвон бокалов,
Веселый перезвон бокалов,
А с ним еще один глоток.
Всему тому один итог.
Ты так давно меня искала,
В глазах твоих немой вопрос,
Что ж я найти тебя не мог?
Дурманят голову слова,
Я что-то глупо отвечаю
Скорей, наверно, потому...

Я стою на перроне
В свете ночи,
Ты в плацкартном вагоне
Видишь странные сны,
Я лежу на диване
В объятьях мечты,
Ты в каком-то дурмане
Сжигаешь мосты

Я любил раствориться
В глазах твоих,
Ты могла захлебнуться
В руках моих,
Я умел проникнуть
В тайны твои,
Ты хотела увидеть
Изнанку души

А теперь ты и рядом, и так далеко
Я люблю тебя взглядом, но тебе всеравно,
Лишь открытка твоя со словами души
Моё сердце согреет в холодной тиши

Виолончель извилистого тела
С глубокими басами резонансов
Под пальцами влюбленная стихия
Сонатой стонет женщина нагая
Окно открыто в бесконечность лета
Цветочный запах веет в ноздри
Расписывая кисточкой узоры
Под кожей шторм бушует сексуальный
Глазами пьяными до слез любовью
Втекаем в зазеркалье нервов
И поцелуями аккорды извлекая
Садятся бабочки губами крыльев
Гриф шеи захлебнется в гаммах
Пассажи ласк и рук на струнах
Все десять пальцев мнут оркестр
Интимных мест чувствительные...

Вижу тебя, слышу твой голос
В пустой квартире наполненной смоком,
Который рисует размытый образ,
Что рядом всегда, в сердце моём одиноком.

Ты обнимаешь, целуешь туманом.
Всегда смеёшься, когда говорю я с тобой.
Пленишь меня стройным, обаятельным станом,
И говоришь, что я твой герой.

Лежишь со мною в холодной постели,
Прижавшись всем телом, так сладко уснёшь,
А за окном кружатся метели,
А ты в мой дом уже не придёшь.

И в пачке осталась одна сигарета,
Что за дурманит мой разум...