Друзьях-приятелях

Скупой бесстыжий наблюдатель,
Скрывающий дальнейший путь –
День – сотрапезник и приятель,
Расщедрился ко мне чуть-чуть:
Позволил выпить чашку чая,
Вернул вчерашний долг с лихвой
И развалился, поучая,
На коврике передо мной.

- Не так! Не то! Не с той! Не надо!
Скромнее будь и всё придёт!
Не стой как столб под камнепадом,
Не лезь вслепую через брод!

- Конечно, День мой, как иначе…
Ты прав, не вечно длится май,
Но только девушка заплачет
Когда я ей скажу – прощай,
И друг мой...

Здесь вам не мужчины, здесь выбор иной,
Подруги по жизни одна за одной
Мелькают как кадры в забытом и старом кино.
И ты в беготне пролетающих дней
Спешишь отыскать ту, что прочих нужней,
Но где взять такую, мужчине понять не дано.

У женщины в мире своя в жизни роль,
Есть группа Виагра, а есть Муми-тролль,
И каждой из них приготовлен особый прикид -
Одни под фанеру мычат не в струю,
Другие блистят, даже что-то поют,
Но нет интереса смотреть, где одни мужики.

Узнать ты желаешь про...

Детишек мной порой пугаете,
Хотя меня совсем не знаете…
Да… страшный я и трехголовый,
Большой и толстый. Что ж такого?
Три головы - мое проклятие,
Фольклорных сказок я - исчадие,
Но милый я и добродушный,
Хоть неказистый я наружно.
Прошу немного понимания:
Устал от вечного скитания,
Немного хочется покоя,
Хочу побыть самим собою,
Хочу в лугах играть с ромашками,
Хочу возиться с первоклашками
И зажигать огни ночные,
Как в небе звезды золотые.
Один приятель мой, Добрынюшка,
Зовет...

Я странник, дикая тропа,
под кровлей звезд разлитый полем,
я жизнь отдал бездонной воли,
и вольный ветер мне судьба
средь рощ осенних, летних пастбищ,
средь зимних воплей вьюг хмельных,
мне горным эхом сердца крик
собрат, приятель и товарищ.
Ручьев алмазы, рек сапфиры
мой клад земной, бесценный дар,
закатов розовых пожар,
рассветов краснощеких лира,
все это рвется под крыло
свободой прочной и нетленной
и льется дерзостью в поэмы,
но средь свободы есть одно,
одно, о чем прибоем...

О, благородный мой Читатель,
Здорова ли твоя родня?
Я расскажу тебе, Приятель,
Что значит для меня она.
Родные люди… В них особы -
Живые, с шармом близким, стропы*.
Должны любить их, почитать
И всей душою уважать.
И по обычаю округи,
Как можно чаще навещать,
По телефону поздравлять.
Чтоб не судили нас подруги,
Родных и близких баловать
Должны, чтобы спокойней спать.


Стропы* - грузозахватное приспособление в виде каната или цепи. Я подразумеваю под этим словом родственные...

О, космос! Ты – предел мечтаний!
Ты покоряешься, но нами ты ещё не покорён.
Полны твои глубины сказок без названий,
Перед которыми встаём мы на поклон!

Но время шустрое не постоит на месте!
Мы – человечество, мы можем многого достичь!
Но мы достигнем знаний только вместе.
Ну а для этого науки святость надо чтить.

Быть может, скоро на каникулы мы полетим
На атомном огромном звездолёте!
Как интересно нам в полёте!
С огромной радостью мы вам сказать хотим.

С развитием науки нам не...

В этом городе,
Сером, озябшем,
Заснеженном городе,
Я случайно сошел…
Нет, ссадили,
Всего вероятнее…
Что я помню?
Вагон-ресторан,
Ссора в тамбурном холоде,
И линейный наряд,
Бьющий нас
Со случайным приятелем.

В этом хмуром,
Враждебном, чужом
И неласковом городе,
Я сидел в «обезьяннике»
С тусклыми пыльными
Окнами.
И тщедушный сержантик
Охрипшим простуженным
Голосом,
Донимал – кто, откуда,
Нервируя
Горьковским оканьем.

В этом, чем-то похожем
На детство...

Случайность нас как меткий выстрел,
Сразит бывает наповал.
Жизнь состоит из дат и чисел,
Ах, лучше б я иных не знал!

Жизнь подогнав под гороскопы,
Её пытался я понять.
За что проблемы враз и скопом,
Мне гороскоп не смог сказать.

А случай — то приятель добрый,
А то — незванный, злобный гость.
То он желанный и удобный,
А то — он нам как в горле кость.

Умом мы часто понимая,
Не можем сердцем всё ж принять.
Нам чувства разум затмевая,
Так часто могут помешать.

Холодный ум с...

О, стихотворец! Что тут скажешь?
Зря к коньячку икорку мажешь.

На Фета ты нагнал бы скуку,
И Пушкин не подал бы руку.

Он, хоть и пил "клико" порою,
Но только, милый, не с тобою.

Не путай мыло и мочало,
Начни, приятель, всё с начала.

Чтоб гениальным стать поэтом,
Попробуй... водку с винегретом.

Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь как больной:
"Что делать буду я? Что станется со мной?"

II

И так я сетуя в свой дом пришел обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них;
Но скорбь час от часу...