Древняя стоит секвойя

Вращая колесо судьбы,
Фортуна день и ночь колдует.
Вновь счастья закрома пусты –
Рог изобилия бастует.

Судьба бесстрастно чертит знаки
На чистом полотне души:
Кому доху, кому рубахи,
Кому последние гроши.

Припев:
По знаковому чертежу
Сценарий бед моих
Перепишу.
Своей душе я повелитель,
А Бог всего судья и зритель.
Недаром древние считали,
Что сильный
Одолеет все печали.

Фортуне виден мир с изнанки,
Не знает, как всем тяжко жить,
Когда здесь денежные знаки
Должны лишь...

Кричит душа, внутри болит,
Для бед она теперь магнит.
Времён вуаль, и тайна рун.
Течёт печаль по нервам струн.
Кричит душа, но шёпот слаб:
Беда нашла её причал.
И рубит боль все корабли
Такой большой былой мечты.

По острию меча
Надежда уходила.
Погибшая мечта –
Утраченная сила.
Но лечат мантры струн.
А знаки древних рун
Переведёт душа в слова,
И песнею мечта жива.

Поёт душа, уходит боль.
Жизнь украшать у песен роль.
Переплелись в них мантры нот
И рун каприз лёг на аккорд...

Извлечь слова из глубины души,
Чтобы их магия пленила
И тех, кто в жизни много раз грешил,
И кого страсть не опьянила!

Эти слова древнее всех времён –
Ведь самым первым было Слово!
Был этим Словом кто-то одарён
И положил его в основу!

Основа Мира крепче, чем гранит,
И в то же время уязвима.
Душа все тайны древние хранит,
Но, к сожалению, не зримо!

А может быть нет тайны никакой,
И сила первых слов забыта?
Но почему-то рушится покой
От слов известных, но избитых!

Как...

Чёрный замок в гнилом лесу.
Здесь, за каждым деревом смерть.
Ворон каркнул в ночной тишине,
Можно в ужасе поседеть.

Тварь болотная плюхнулась в муть
Древних, мрачных, поганых болот.
Мышь летучая, страху нагнав,
Продолжает свой странный полёт.

Мухоморы растут у пня,
Соберёт их в полночь колдун.
Он живёт в этом страшном лесу
Уже несколько тысяч лун.

Сварит зелье в чёрном котле
Под сиянием нужных звёзд
И прочтя заклинанья во тьме,
Он продолжит зловещий пост...

Все есть число! - вещали мудрецы,
На стенах храма, начертав задачу.
Но философии все ранние отцы,
Решили тему о числе переиначить.

Интерес тех древних споров,
Что в штанах у Пифагора.
- Пифагоровы штаны,
- Во все стороны равны.

А прорицатель вещих снов,
Пифагор, был без штанов,
И как древний уникум,
Он одет был в тунику.

Опять на Руси запылали станицы
И кровью умыта родная земля,
Народ грабят снова подонки, бандиты,
Засеяны минами снова поля!

На русской равнине и в древней столицы,
Где русские правили раньше князья,
В славянской державе глумятся нацисты,
От нечисти нет для народа житья!

И снова жульё от безумства к наживе,
И ради богатства людскую льёт кровь.
В предательстве подлом порочной элиты,
Враги разоряют всю родину вновь!

И небо опять отражает руины!
Руины заводов, домов...

Недаром говорят, натура – дура,
Где вход закрыт, там лезут напролом,
И где-то гибнет древняя культура,
Зато цивилизация кругом!

Культурный человек два раза спросит, –
Что надо сделать и что можно брать,
Цивилизованный берёт без спроса,
При этом ещё может обругать!

Есть страны с очень древнею культурой,
Для них закон и мнения важны,
Но есть страна и с наглою натурой –
Ей эти «пережитки» не нужны!

Нет никакой о нравственности речи,
Где сила есть, там наглость верх берёт,
Весь...

Человечество - самый древний котел:
Бедность избранных, сцена партера,
Первый жар увертюры, где ноты и духа и тлена
Вызывают смятение в публике выживших душ.
Где в смешении всех языков наступленье октав.
Бог проходит по клавишам
Дирижируя: громче ли, тише...
И достаточно искры, чтоб отправился к праотцам
Весь театр теней, «англетер», философия тризны.
Здравствуй, Пале – Рояль, сгущение света и мрака.
В клавесине Мольера рожден эпизод,
К каждой ноте пристегнут кортеж
Словно реквием...

Таинство жизни....
Покорность...
О, древние слова,
О, древнее звучание...
Чем жестче с Богом мы ведем свой старый спор, -
Тем большей жаждою наполнено мгновенье,
Где говоря на языке сердцебиенья,
Вдыхаем воздух самых жарких пор.
Любовь моя, одень цветами город,
Пускай в свечах блаженно плачет воск,
На троне опьяняющего чтенья,
На обнаженном торсе темноты...
Когда ты – мистика предназначенья
предложенных оттенков,
Охоты Дикой...

Тай на ладонях
И влажность губ начни...

Мы мертвы, когда одеты...

Я зову тебя с собой насытить твоё молчание, любовь моя,
Туда, где черными клавишами бесконечной музыки дышит белое.
Помнишь, как среди обнаженного доверия
Теплый ветер дыханья медленно раскачивал слова.
Лето твоих песен во мне,
Во всех касаниях, что обретали звуки вслед за моею рукой...
Оспаривая право на тебя...
Эта нежность и эта страсть,
Эта грация бабочки,
Этот контур медлительной луны,
Эти губы, что знают все правила поклонения,
Эта поэзия нежности...