Древняя летопись Руси

Вошедшие однажды в лабиринт,
Блуждающие в древних стенах
Условностей, запретов и границ,
Пускай Создатель вас хранит,
Чтоб не разбиться об гранит
Чиновников, начальников и судей.
От справок, виз и паспортов,
Решеток, камер и замков.
От потных рук и хищных ртов,
Жующих денежную жвачку.

Дай вам Господь: лететь как птицы,
Познать свободу без границы,
Разрушив стен глухой каскад.
Решать самим, где рай, где ад.

Спасибо или просто Спаси Бог
Так на Руси друг друга почитали
Желая чтоб Великая любовь
Пришла и поселилась вместе с нами

Благо дари, дари другим добро
Ведь этим мы и служим Иисусу
И лучшего спасибо для Него
Мы не придумаем, ведь драгоценность души!

Хвали Творца за каждый новый день
За милость что с восходом обновилась
Не будь скупым, отбрось сомненье, лень
Неси плод уст от сердца, как открылось

И пусть несется этот фимиам
Перед престол, как аромат молитвы...

Я тысячи лет в ожиданьи,
Я – древний мистический зверь
Так что ж ты теперь с содроганьем
Глядишь на открытую дверь?

И что ж ты не веришь победам,
Что разум над телом берёт?
Как руки твои ослабели –
Их ранит расколотый лёд!

И шелест крыла невозможен
В заброшенном доме твоём!
Бывает огонь осторожен,
Ещё оставаясь огнём

Бывает он страшен и жалок
И так нереален на вид,
Когда меж обугленных балок
Душа, разрываясь, хрипит

Но здесь разрисованы стёкла
Холодным осенним...

К тебе возвращаются тени -
Им слышен обратный отсчёт
Луч Солнца сквозь древние стены
Тебя никогда не найдёт

А сердце дрожит на ладони -
Всё в шрамах от нежных когтей
И бьётся то в тёмной иконе,
То в круге священных камней

Ты - ветер в любимых страницах
И след на горячем песке
Забвенья пустые глазницы
И пламя костров вдалеке

Теперь возвращайся к началу,
Где новый огонь в зеркалах
Тебе обещает так мало -
Жить вечно в закатных лучах

Затолкали в холодную яму
И уходят с ломом в перевес.
Я казался им слишком упрямым –
Ошалевший от ладана бес.

Мне считать ледяные мгновенья.
Мне искать оборвавшийся крест.
Мне сочиться сквозь древние стены –
Выть с тоски всё равно надоест.

Через сердце моё пронесётся
С пьяной удалью брошенный нож
Но смеющийся вдруг захлебнётся,
Протрезвеет и бросится в ночь.

Для чего эта странная слава?
Я проснусь, я ещё не готов…
Чья-то тень появляется справа,
Слева – тёмное пламя костров...

Мы – два грозой зажженные ствола,
Два пленника полуночного бора;
Мы – два в ночи летящих метеора,
Одной судьбы двужалая стрела!

Мы – два коня, чьи держать удила
Одна рука, – одна язвит их шпора;
Два ока мы единственного взора,
Мечты одной два трепетных крыла.

Мы – двух теней скорбящая чета
Над мрамором божественного гроба,
Где древняя почиет Красота.
Единых тайн двугласные уста,
Себе самим мы – Сфинкс единый оба.
Мы две руки единого креста.

Вячеслав Иванов

Серая пыль инквизиторских жадных костров
ветром осенним развеяна. Грех на развилке дорог
тешится жертвенной болью.К сожжению снова готов
агнец невинный, запутавший в терниях рог.
Избранность рода великому делу служенья
тяжким ярмом ненавистным венчает народ.
Главы колен, след теряется ваш в поколеньях,
в храмах разрушенных больше левит не поет...

Воле Всевышней послушны в пределах пустыни,
молим о влаге небесной, тем мир и живет.
Солнечный первенец рыжий - пардес апельсинный-
вечный...

Вы хороши собой, месье,
И выглядите импозантно.
Но, пропасть, пропасть в сотни лье
Меж нами. Да? Звучит пикантно?

О чем нам с Вами среди дня?
Вы - о бильярде и дуплетах,
Я - как чарующе звенят
Слова в шекспировских сонетах.

Убогим кажетесь Вы мне.
Ну, полно, вовсе не жестоко.
Для Вас ведь истина в вине,
А для меня - в тиши востока.

Что шепчете, ко мне склонясь,
Чуть слышно жадными губами?
Потомок чей-то? Древний князь?
Зачем же так скрипеть зубами?

О чем нам с Вами при...

Изнанка мира больно отзовётся
И заклокочет в лабиринтах вен
А с неба падает, крошась, в ладони Солнце
И прорастает сквозь разломы стен

Под волчьей шерстью бьётся злое сердце,
Уставшее от долгих холодов
Но прямо в небо открывает дверцу
Холодный взгляд сверкающих зрачков

Металл устал то течь и, застывая,
Быть отпечатком вспыхнувшего сна,
То в яростном полёте раскаляясь,
Вонзаться в скалы, древние как тьма...

Они сошлись. Металл и сердце-камень,
Светящееся внутренним огнём
И...

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
___Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
___Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пойдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
___Тунгус, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу,
Что...