Дороже

С годами став взрослее, в чувствах строже
Вдруг сердцем начинаешь понимать
Нет человека ближе и дороже чем мать.
Она с тобой и в радости , и в горе
Она с тобой , пускай далеко ты
И сколько же в её таится взоре
Сердечной, материнской теплоты
Спешите к ней сквозь годы и разлуки
Чтобы её утешить и обнять
С благоговеньем поцелуйте руки
Той женщине, которой имя Мать

Урания, одна из девяти, дочь Зевса, бога
неба, грома, молний (кто спуска не даёт
ни смертным ни другим), и Мнемозины
богини памяти, что всех дороже, тех благ,
что разум нам даёт, она (Урания) та муза
тех чудаков, что в небо смотрят и звёзды
посчитав, соединят, в созвездий хоровод, и
нам наш путь предначертает, укажет па-
лочкой она, куда идти и что нам делать, а
дедушка Уран а бабка Гея, а с Зевса сторо-
ны, то Кронос, Рея, вот весь набор той ро-
дословной, славной...

Красавица утри платком слезу,
Не стоит предаваться огорченью....

И не брани в тоске своей судьбу.....
Придет зато любовь в вознагражденье...

И станет светлым день и полон дом,
И детский смех заполнит прошлые изъяны,

Для женщины ведь не найти дороже слов.:
"ЛЮБИМАЯ ЖЕНА".......и слова "МАМА..

Как много сказано о любви
И о несчастной и счастливой.
Как рушились чьи-то мечты,
А кто-то счастлив и поныне
Одно сказать могу я точно,
Что на протяжении всех веков
Нет прекрасней чувства и дороже,
Чем чувство под названием любовь!

Давай, дочушка, посидим вдвоём, калиновой наливки посмакуем.
Готовила нам бабушка её той осенью... Жива была... Ведь всуе
Нам недосуг к истокам обратить сердца и души. Всё в галоп да рысью...
Но между кроной и корнями – нить любви и веры не истёрлась жизнью.

Теперь мы порознь. Бабушка ушла, лета для Леты подошли, но воды
Следы не смыли. Нету им числа. У нас же – поросль! Круговерть природы.
Смотрю на фото. Трепет не унять. Её науку снова слышит ухо
О том, как различать: где...

Звездною ночью
Вырвусь из плена
Власть твоих глаз
Исчезает в огнях
Звезд и галактик
В далях Вселенной
Звездная стража
Стоит на постах

Звездною ночью
Выйду из тени
В пламени солнца
Сгорали подряд
Годы и люди
В жажде мгновенья
Тысячелетья
Утрачены зря

Звездною ночью
Зарево синью
Крепнет твой дух
Звездоликая рать
Расправит крылья
Защитник России
Шар голубой
Мчит вперед, наугад





Тополя

Ветер гладит листья клёнов
Вечность, смеясь, глядит в листы календаря...

За неимением любви
Возьми немного беспристрастья –
Преобразится этот мир
И канут в бездну разногласья.
Ничто тебя не потрясет,
Ничем другому не обязан,
Ничто тебя не привлечет,
Ничем не будешь долго связан.
Не возведешь другому в долг,
Не потрясешься чьей-то волей,
Увы. Но не позволит Бог –
Сей путь дается долгой долей.
Путь отреченья – высший путь,
Его не примешь в одночасье
И Бог не даст тебе свернуть,
Забыв извечное участье.
Придется в сем пути любить,
Придется послужить...

По склону в клеть, как клон, что отражением
пленён, клавиатура, «клава», мышь, оклад, того,
что всех дороже, серебро, каменья, позолота,
тех мощей, в капсулах и мирра, всё то, что не
понятно, свято, нельзя, возможность потерять,
а заблуждение, то шатко хрупко, рупор дня,
равнины, то овраги, ключи, пещеры, буераки,
сношений череда, всё враки, а раки пятятся на-
зад, а черти в омут, где тихо там они, каркас
основа рассуждений, в кромешной тьме, то на-
ши заблужденья, топтания, свирели...

«…любви земли», сказал художник, почвен-
ник, он, молодчага, любовь та хороша, па-
ришь, ты над водою, или червём, всё полза-
ешь, а постигай ты истину свою, и в этом
благодать участье лишь твоё, различны люди,
одному лишь пряники, другому кнут, а третьему
омут, ты делаешь, что в силах, свободу всем не
ограничишь, дана не нами.Брови глаз, от пота
капель, ресницы, веки, от мусора и пыли, а слёзы,
чтобы их умыли, не пересохло восприятье,
а страха нет, ты не моргай, зеница, что дороже...

На солнце посмотрел и глаз он сжёг, что ж, не беда,
второй есть, для блезиру, за то на бога посмотрел,
вспотел загривок, он успел, зеница не дороже, ну
не сберёг, поэтому и, как, ведь сказано, для дураков,
пустяк, любовь та выше страха, прикосновенье к
неземному, что лучше для шального, той безрассуд-
ности предел, на то он и случился, а главное поспел.