Донская степь и казаки

Люблю природу, люблю тебя…
Красотка милая моя!
Люблю донские степи и поля
И Русь родную… люблю друзья!!!
А как её здесь не любить…
Она даёт нам всем здесь жить,
А, что трудно здесь бывает…
То каждый русский это знает.
Русь здесь ни в чём не виновата…
Живёт чиновник, - здесь воровато!
Во власть он лезет не трудиться
И не Россией своей гордиться.
Лезет из казны, чтобы украсть…
Да! Трудовой народ свой обобрать…
Вот Русь! Веками и страдает,
Чинуша предела, - в воровстве не знает…

Загу-загу, загу-загуляю,
Загуляю я на выходной.
Загуляю полностью — до краю,
С пьянкой, пляской, с шумною гульбой.

Буду угощать всех без разбора,
Спущу деньги все до пятака.
Буду петь с друзьями песни хором,
Про простор степей и казака.

Буду плясать с девицой-красою,
До упаду всех телесных сил.
Опленить её смогу собою,
И поймёт она, что я ей мил.

А как кто начнёт мне в чём перечить,
Дам я выход удали своей.
Подерусь и пусть я телом мельче,
Я движеньем — молнии быстрей...

Вернулись к нам на Дон грачи!
Знать и тёплые придут деньки…
Птица грач — это вестник весны,
А для земледельца… дни суеты.

Да и грачам стоит гнёзда свить!
Чтобы потомство своё выводить…
На крыло их быстро поставить,
Чтоб в зиму никого не оставить.

Улететь дружно в тёплые края…
Перезимовав, вернуться в родные
донские степя!
Не всем удаётся перенести перелёт…
Кто-то в дороге на тот свет отойдёт.

Разгулялась на Дону зима
Александр Котельников
Ах ты зимушка зима!
Разгулялась ты с утра…
Пробежалась по полям,
По большим донским
степям!
Вихрем по лесу прошлась…
Наигралась видно в сласть!
К вечеру угомонилась…
Видать за день, уморилась.

Были в пятидесятые годы сенокосы…
Были в Союзе и отличные тогда укосы,
А как им тогда в те годы было не быть…
Колхозных коров надо было кормить .

Подсобное хозяйство держал каждый…
Чтоб стол в доме был накрыт богатый!
Из своего подсобного чистого продукта
И домашнего содового чистого фрукта.

Поэтому и здоровый народ в те годы был!
Богатырской силой в те годы он слыл…
С раннего утра до заката солнца трудились,
Ни взрослые, ни дети в те годы не ленились.

Из техники лишь лошади...

Тяжелый високосный год в России!
Как он начался, многие заголосили…
Затем половодье, топило северные
области,
Трагичные были, стихийные новости.

В мае морозы ударили у нас на Дону!
Подвели с урожаем Матушку страну…
Вот так, выглядит наша донская степь!
Выглядит мертвой в июне она здесь.

Да и зерновые не радуют в полях…
Без полива, не плодоносит земля!
Неизвестно сколь год, неприятностей
принесёт
И сколь на передовой бойцов унесёт.


Весенние паводки в России
Данные на 23.04...

Шумит Дубровская дубрава вековая…
Своею красотой в донской степи играя!
Такие в дубраве растут великаны дубы,
Много с тех пор, утекло в Дону воды.

Когда их сажали прадеды вот здесь…
Чтоб поубавить песчаным бурям спесь!
Перед этими исполинами ветра стихают
И песчаные барханы, не перемещают.

Прадедов и дедов, давно на свете нет,
А дубы эти простоят ещё сотни лет…
Будут шуметь могучей кроной на ветрах,
А птицы будут петь, на разных голосах.


Фото автора.

Шёл Кутузов на французов,
С ним был Платов атаман.
С казаками по рейтузам
Отстегал их- "ой, шарман!"

Бил Даву и с ним Мюрата
Атаман казачий Платов.
Даже ихний маршал Ней
Убежал домой скорей.

Проиграл Наполеон,-
Не вернётся больше он.
С Платовым не пошалишь,
Казаки идут в Париж.

Надавали супостату
Хорошенько мы по заду.
Пусть запомнит на века
Платовского казака!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

В далёких Ногайских степях
ветра развевают твой прах,
буруны шныряют в костях
в далёких Ногайских степях.

Когда-то здесь шёл караван,
погонщиком был Палладин,
отец его ибн Сулейман –
- слепой в Марканде муэдзин.

А мать его – Вия Зухра,
давно от чумы умерла,
забыл их уже Палладин,
родными отверженный сын.

Взамен ему плётка была,
пристроена к лучке седла,
да острый булатный кинжал,
что в ножнах спокойно лежал.

И если входили в кишлак
улыбку дарил Палладин
всем людям, и...

Вот как странно бывает порой,
Наша сотня в атаку шла рысью.
А у леса, за лысой горой,
Пулемёт на тачанке взъярился.

С фланга били, срезая свинцом,
Казаков с лошадьми поливая.
Сотник наш изменился лицом,
Взять тачанку, приказ отдавая.

Нас урядник к тачанке повёл,
Сотня дальше ушла наступая.
Может быть, тогда Бог нас отвёл,
Удирала тачанка лихая.

Да, догнали, рубили, секли,
Может быть, так жестоко не надо.
Но по нам ведь стреляли они,
Будто мы и не люди, а стадо.

После боя...