Домашний уют манит

сливаются звуки в молчании,
и бредит сознанье по вечному,
нет таинства в этом венчании,
плетусь в никуда вновь по млечному…
скитаются чувства в безмолвии,
и ищут приличное встречное,
и ставят по жизни условия,
и ждут от меня безупречное…
не плохо воспитанно прошлое,
отчаянно пахнет предательством,
такое всё низкое, пошлое,
пропитано надувательством…
и где-то застряло вчерашнее,
забывшее все обязательства,
а было ли в жизни домашнее,
но мне не найти доказательства...

Одна.Этим вечером снова одна
В ожиданье усталой твоей руки.
И мне кажется, да, я тебе нужна,
Только как-то не в том направленье любви.
Не всегда…не на первом…с друзьями опять.
Нет! Да, разве могу я сказать тебе что-то?
Я совсем не имею прав упрекать
В эту ночь с пятницы на субботу.
Только вот просидела 4 часа
Замечая удар стрелок на циферблате.
Но одна, этим вечером снова одна,
В тёплых тапочках и в домашнем халате.
Я пытаюсь забыться в спонтанных звонках,
В играх...

Будь всегда веселой и беспечной,
Позабудь домашние дела,
Чтобы мог подумать каждый встречный:
" Ах ! какая женщина прошла ! "
Макияж не забывай, конечно,
Даже, если ты идешь домой,
Чтобы мог подумать каждый встречный :
" Ах ! какая дама, Боже мой ! "
И еще один совет известный,
Иногда рюмашечку прими,
Чтобы мог подумать каждый встречный:
" Ах ! какая баба ! Чорт возьми! "

Добро должно быть с кулаками.
Добро суровым быть должно,
чтобы летела шерсть клоками
со всех, кто лезет на добро.

Добро не жалость и не слабость.
Добром дробят замки оков.
Добро не слякоть и не святость,
не отпущение грехов.

Быть добрым не всегда удобно,
принять не просто вывод тот,
что дробно-дробно, добро-добро
умел работать пулемёт,

что смысл истории в конечном
в добротном действии одном –
спокойно вышибать коленом
добру не сдавшихся добром!


1959...

Взбешённый листопадом, призрак
Заката утопает в речном иле;
Я собираю нежный яд с вечерних листьев,
Где каплю грусти сердце обронило.

Смочив разлуку виноградной гроздью,
Пустую воду встреч – до дна, запоем;
Домашний свет на занавесках вышьет осень,
И старый плед забвением укроет.

Эфирным маслом пятна по бумаге
Сырого воздуха – набросок незнакомки;
Бледнеет тополь в густоте оконной влаги,
И месяц точит раму острой кромкой.

Под сводами набухших чёрных кровель
Ютится светлячком...

У нас был друг и охранник,
Я знаю, его послал нам Бог.
Кузьма, по-домашнему Кузя -
Серо-мраморный немецкий дог.

Он был умный, красивый,
Бархатный, блестящий, игривый,
Жизнерадостный, немного ревнивый -
Для нас он был самый любимый.

Он шел, танцуя, глаза блестели,
Как жеребенок бежал рысцой.
Все прохожие на него смотрели -
Кто с завистью, кто с тоской.

- Ой, какая красивая собака!
Он одобрительно кивал в ответ,
Он нисколько не сомневался,
Что его красивее нет.

Он не...

Одичавших, бездомных псов стая,
По ночам, став прохожим бедой,
Может насмерть загрызть, нападая,
Пес бездомный — голодный и злой.

В одиночку труслив — всех боится,
В стае — кинется за вожаком.
Озверев, норовит в горло впиться,
Рвёт, оскалившись жёлтым клыком.

Он, потомок собаки домашней,
Людьми выброшен был и забыт.
И за это он ими однажды,
Будет выстрелом метким убит.

Ведь не умер он — выжив, стал зверем,
Должен стать им он был, чтобы жить:
От побоев не станешь добрее,
Мир...

Петя за оборонсервис увидал
Во все горло закричал!
До чего страна дошла
Не хватает уже зла...
Наша Великая страна
Оборонке не помогла...
Защитить от воровства
И находящегося там родства...
Если девчата миллиарды сумели потянуть
То крутые триллионы сумели умыкнуть...
Но почему-то их в деле не видать
Похоже, отыграются на девочках опять...
Вон судья как у нас стараются
Под домашний арест за миллиарды сажаются...
Или камеры кончались в сизо у нас?
Наверно за килограмм, ржавого...

Россия... Великая страна!
Когда уйдёшь от воровства?
Ну, воровали, в царские бывало времена,
Подворовывали в советские тогда...
Когда ушел из жизни навсегда,
Генсек Сталин в 53-и года...
Поняли... ушла с союза железная рука...
Решили, что избавились от генсека старика.
Стали по кабакам... с девчатами гулять...
Из казны деньжата брать.
А как советы развалили
Уж за страх совсем забыли...
И такое началось здесь воровство...
Такого не видали и в кино.
Куда не глянь... одни чиновники...

Колымский край... суровый край...
Это не московский рай.
Сколько он народа здесь забрал...
Многих там перевоспитал.
Переосмыслить жизнь возможность дал...
Хотя со многими сурово поступал.
Знать иначе было и нельзя...
У пропасти стояла Великая страна.
Многие глаз на наши земли положили...
На картах меж собой... уж поделили.
Кое-кто, врагам заклятым помогал...
За это на Колыму и попадал.
Но вот обидно, что правды мы не знаем...
И никогда никто её теперь здесь не узнает.
Кто за...