Домах

В небе облако как парус,
В мире сказка зимних грёз.
Не какой-то Санта Клаус,
А наш русский Дед Мороз.
Заморозив зло всё в нём,
В Новый год спешит к нам в дом.

С ним Снегурочка красавица,
Его внучка и помощница.
Она нравом добрым славится,
И что скажет — всё исполнится.
Её любят стар и мал,
Открывает она бал.

Яркий праздник Новый год,
Елки в сказочных огнях.
Водят люди хоровод,
Вокруг них в своих домах.
И не спит всю ночь народ,
В ней, меняет дату год.

И печали уходящий...

Я раскрою без опаски
Перед вами чудеса.
Вновь окажитесь вы в сказке,
Собирайтесь все сюда.

И вопрос не задавайте,
Сам сейчас я дам ответ.
В дом печаль не запускайте,
До неё и дела нет.

Пускай даже он напьётся,
Не окажется на дне.
С неба Карлсон смеётся,
Всё равно, на высоте.

Хоть женится не готовый,
Слово, знать, ласкает слух.
Оттого-то и Медовый
Месяц любит Винни Пух.

В домах новых мало толка,
Я припомню сказку, хоп.
От простого дува Волка:
Разлетится небоскрёб...

Мои руки связали да и нервы на грани.
И что делать не знаю, пропадаю в тумане.
Моё тело всё в ранах, но тебя вспоминаю.
Сотни мыслей ночами, я от них погибаю...

Вспоминаю тебя, твой голос и руки.
Нам вдвоём хорошо, под вечерние звуки...
Дождь по окнам стучал, ты меня обнимала.
Я любил лишь тебя и ты это знала.

По парку гуляли и в траве мы лежали.
Любовь через край была в самом начале.
Звонки по ночам, двух часов было мало.
Трое суток не спать и такое бывало...

Но что же...

Мы встречались с тобой на закате,
Где улыбаясь ты говорила
Голосом звонким своим:
"Я тебя очень любила, но наша любовь меня погубила"
И исчезала в небесной красе.

Я любил твое чёрное платье,
Твои русые косы до плеч,
И голос твой - милый, звонкий, как песнь.

Были тихи все наши встречи,
Впереди - перед долгой ночью
Загорались в домах свечи,
А в нашем потух огонь.

Не встретимся больше мы ночью,
Потух в сердцах наш огонь,
Не услышу больше звонкий я голос,
Не увижу косы до...

Немилый мой, давно уже не я
храню твой сон апрельской ночью тёплой.
Какие дни весенние стоят!
В домах какие вымытые стёкла!
Какие с веток почки налиты
свисают, жизнью выстрелить готовы...
А мы - не мы, а только я и ты.
Два гостя дома нашего пустого

2010-04-11

С краю, с краю, с краю, с краю,
Иду с краю я в судьбе.
Знаю, знаю, знаю, знаю,
Знаю цЕну в ней себе.
И не надо суждать,
И вослед мне зло бурчать.

Время, время, время, время,
Время в разных жил местах.
Между этими и теми,
В разных странах и домах.
Жил не громко и при этом,
Не искал мне сани летом.

Жили-были, жили-были, жили-были, жили-были,
Жили люди, как могли.
И делили, и делили, и делили, и делили,
Меж собою мир Земли.
Но забыли что она,
Дом им всем и лишь одна.

Бога...

Огромные комки стерильной ваты
зачем-то разложили на домах
и город стал блондинкою лохматой.
Я городА не видел в париках.

А комья ваты двигались по крышам,
цепляясь за высотные шпили.
Парик стремился выше, выше, выше
от города и, вовсе, от земли.

И соскочив с останкинской иголки
растаяла вся вата над Москвой.
Зачем парик, и, что в нём было толку?
И я ушёл, махнув на всё рукой.

Медитирует деревня.
С головы до ног она
снегом белым, в это время,
до весны заметена.

Лишь из труб дымок струится.
А в домах тепло, уют.
Спит деревня, что ей снится?
Что ей ангелы поют?

Шедший плавной линией меж луж, [1]
Руки в задние карманы джинс опустивши.
Люди сопутствующие свернули на сухое,
Кто-то завернул; остальные – точно так же поступившие.

Толпясь и толкаясь, друг другу наступая на ноги,
По узкой, но сухой дороге.
Матерясь про себя и улыбаясь сквозь зубы,
Своему невидимому наблюдателю выказывая спокойствие.

Шедший линией от края до края, [2]
Бегущий не глядя, по выступу бордюра.
Над большой бездонной лужей нависая,
Мыча под песню неба партитуры...

И приближались гулкие шаги,
Душа отрывалась от тела.
Но тот, кто любил, лежит в грязиБыть может, любовь осмелела?

И улиц темнота поедала рассудок
Я прятался, было, в домах и дворах.
Там демонов стаи кичились разгулом,
Оружие плавилось в слабых руках…

Вдруг стали поток раскалённый,
Сорвал плоть, отринул раздумье,
Бежал, убегал, разрывал, обезумел.
Я так не хотел представать усмиренным.

Но почему я бежал?
От кого?
В луже крови я плескаюсь.
Кровь себя самого

Мне было...