Долой пустыри

Моя душа полна тепла
Я для тебя его хранила...
Моя душа она твоя...
О боже, как же я любила...
Любила, да!
А что теперь -
Пустырь в душе, поет метель,
Кричит и стонет от безмолвия...
Моя душа - причал любви...
Туда заходят корабли...
Туда заходят поезда...
Моя душа - твоя душа .....

Здесь, помню, лил водку в стаканы,
Газетой накрытый был стол.
И солнце с большого окна нам
Светило в обшарпанный пол.

Стоял этот дом на отшибе,
Где мусор теперь и трава.
Какими путями не шли бы,
Друзья позабудут едва

Как в доме дух братства клубился
И дым папирос обвивал.
Где только я не находился,
Любви, как тогда не встречал.

Везёт нас «Тайота-Калдина»,
А вместо посёлка – пустырь.
Сказал мне водитель: «Картина!
Обломки домов да кусты».

Где ж парни и девушки наши...

Так часто вижу я тебя во сне – Тибет.
К тебе тянусь, словно растение на свет.
О, мой Тибет! Твои буддийские храмы,
В лучах рассвета медитируют ламы.
Я вижу: письмена, дорогу в монастырь,
Но всё это странно – в жизни там пустырь.
Я не могу понять, что хочешь ты сказать мне,
Когда являешься тайною во сне…

Жил один:
С сатаной не знался,
Над молодками нависал.
Чем он только не занимался -
В основном же стихи писал.


Коль дано, то, понятно - надо…
Не портянка - талант иметь!
Но в стихах - никакого вклада,
Чтоб по смерти в рай загреметь.


И когда из-под звёзд не дуло,
Пустоту растерев в горсти,
По-кулацки паршивец думал:
« Вот бы пасеку завести!
Чтобы клён стоял у дороги,
И сурепкой желтел пустырь,
Чтоб свободным быть, и при Боге,
И носить бы мёд в монастырь:
Вот, мол, братия...

Погасли свечи на столе,
дав темноте обет.
Стоял рояль на пустыре
и чей-то силуэт.

Не станет взор искать тепла-
поддержку в книге нот.
Сомкнулись веки: два крыла
отправились в полет.

Вновь шаль из бисера санат
ниспала на прибой.
Над взморьем пел хор Ореад
в сутане голубой.

Закружит мерно листопад,
элегий прядь задев.
И подражает невпопад
соборным пеньям дев.

Бывает, трудно сделать вдох
в хаосе резких смен.
Но ты отнюдь не одинок
над омутом проблем...

Достал океан пенный гребень печали,
забыв о границах своих берегов.
И те голоса, что всю эру молчали,
услышать могла я за сотни шагов.

И гром раздавался на склоне отвесном,
в раскатах его содрогалась гора.
Казалось, всему с оглушительным треском
обрушиться вдруг наступила пора.

Пытаться найти оправданье стихии
и выдержать чинно смертельный накал
отважутся те лишь, чьи нравы лихие
не дрогнут в объятьях разбитых зеркал.

Кто в этот закат шлейф знамения ищет,
идя на намокшим...

Ну что? Жизнь в долгом напряженье?
И потрясает и ведет?
И забирает вдохновенье,
И завистью чужою бьет?
Мысль убирает все преграды,
А жизнь дает, где и не ждешь...
А самому так много надо,
Но как в цепях сих унесешь?
Ум жаден к наслажденьям духа,
Все хочет суетно объять,
И нет предела взгляду, слуху
И мысль торопится познать...
Увы, цепляет мир за ноги
И вязнешь в долгой Суете,
Мираж - открытые дороги,
Где не ступи - все не тебе.
Долги, житейские...

Кто я? Это сложно и просто.
Но усли смотреть прямо в суть,
я лишь отраженье наброска
дороги, с какой не свернуть.

Я мельком зажженная искра
в сияньи ночного костра.
Я отблеск горящего диска
и шепот в безмолвных ветрах.

А может, всего лишь песчинка
из груды прибрежных песков.
Иль хрупкая, тонкая льдинка
в холодном содружестве льдов.

Я капля бескрайнего моря,
пролившаясь ранним дождем.
Изгиб непокорного взгорья,
нависшего над пустырем.

Я спуск наклонившейся кручи
и плач...

Ты умрёшь и тебя похоронят
И быть может жена,что другому дала
Пред могилой стыдливо слезинку уронит
Ну а может быть это всё игры дождя...
И на завтра осенней дождливой порою
Заметёт листопад одинокий пустырь
И на фото глаза,что дышали любовью
Будут с грустью смотреть на потерянный мир

Листья разноцветные,
Золотые, медные
По воде бегут.
Пруд.

Хороводят, кружатся,
Покрывают лужицы,
Цветом всё одно
Дно.

Погибают, старятся
И под ветром маются
Тени тополей
Вей!

Дождиком залитые
И к земле прибитые
Пустыри полей.
Лей!

Высыхают нежные
С кожей белоснежною
Веточки берёз,
Слёз.

Янтарём покрытые,
Поднялись умытые,
Цветом налились,
Ввысь.

Старый клён красуется,
Всё собой любуется,
В солнечных лучах,
Чах.

День такой загадочный,
Разноцветный...