Добыча

Остров Комодо. Утренний час.
Даже сейчас жарковато для нас.
Улёгшись на камень, как на диван,
Млеет на солнце комодский варан.
Обычный варан, только очень здоровый
(в значении – огромный, пятиметровый).
Особенность есть у гиганта одна.
Она - ядовитая жутко слюна.
Зубы не чистить - вараний обычай.
Укус, и конец наступает добыче!
Чтобы не стать вдруг варану под стать,
Щёткою зубы ты три дочиста!

Зимой, в лесу далёком
Волк вышел на охоту,
Закинув к верху морду
Стал петь Луне он оду.
Луна, послушав часть напева
Спросила Волка о припеве,
И от чего ты только мне
Такие песни посвящаешь?
Подумав, Волк ответил ей:
Смотри сама, Луна,
Когда гуляю я с щенком
Кажусь себе я стариком.
Когда с любимой я гуляю
Я песни ей лишь посвящаю,
А про другое забываю.
Когда сижу со стариком
Уже я становлюсь щенком.
Когда охочусь я со стаей
Лишь о добыче я мечтаю.
Когда с тобою говорю
Чувствую...

Упала песня недопетой.
Высматривал добычу гриф.
Плыл вечер. Мятною конфетой,
В кулак зажатой, таял миф,

Пятном аморфным растекался.
Я все придумала... давно.
Как бриг, что с переменой галса
Не справился, иду на дно.

Сорвался голос. Недопетой
Осталась песня. Боль - гюрзой.
Слова исчезли незаметно,
Истаяв теплою слезой.

Зебры
Будто лошади в матросках,
В белых, в чёрную полоску,
Зебры прыгают, резвятся
И нисколько не боятся
Льва, который на охоту
Вышел, словно на работу!
Скачут, взбрыкивают игриво
Полосы с копыт по гривы!
Лев глядел, сказал в сердцах:
- От полос рябит в глазах!
Как добычу тут поймать?
И пошёл под кустик – спать.

Мы все - беспечны и ранимы,
частицы общих бед и бытия.
Из каждого в стране множатся силы
дешевого страданья, зла, добра.

Да, Бог - един, но люди - разношерстны.
Одну и ту же фразу все по - разному жуют,
отсюда столько сект и так - не дружны,
между собой собаку загрызут.

А нищета идет и от духовной:
чтоб опуститься так, нужно суметь!
С собой контакт весь утерять, и, верно,
лишь низкие поступки, помыслы иметь.

Но есть и честные, и их – немало,
став легкою добычей на пути...

Лица, лица, переходы-снова лица...
Суетимся на исходе дня,
Хочеться мне спрятаться, укрыться,
Только все равно отыщешь ты меня.
Все чего боялся и не верил,
Все чего хотел, но отвергал,
Разрывает душу мне, как звери
Рвут свою добычу по кускам.

Комната, уж за полночь давно,
Чуждые иконы смотрят мне в глаза,
И кладут мне краску на лицо,
За обьятья хлещут не щадя.

Мне б пропасть, исчезнуть, застрелиться,
Захлебнуться б в собственных слезах,
На себя могу лишь злиться,
И искать...

Кофейные зерна невзрачною горкой.
-Покрепче? Без сахара? Ваша печенка
Страдает безвинно. В реальности горькой
потоками вин заглушаете звонкий
и искренний разума голос.Невольный
паромщик, латаете судьбы...-
-Кофейная мука с горячкой довольны,
Как больно, мадам. Впрочем, все позабудем.-
Волна накатила ,рассыпались брызги.
Кофейня закрыта. Восход. С первым бризом
Паром уплывет за новой добычей.
Вновь кофе кипит. Словом, все как обычно.

Прими во внимание дорогое сердце...
Однажды обособленное, оно может касаться тебя и меня...
На твоей коже вижу бритвы совращение,
оно сильно ранит меня, как и ты ранишь меня!!!
На лугу греховных мыслей, каждый цветок совершенен...
А я стою возле края обрыва с часто посещающим опасением...
Грех для него - остроумные желания....
Влюбись в свой самый глубокий темный грех!!!
Ты - это то, что мои грехи прилагает...
Жажда - не как творческая, а как первая в жизни....
Благослови меня, раздень...

В ветвях птичьей вишни
Притаилась кошка.
Думал, подстерегает добычу –
Она просто любовалась луной.

***

Рыжая птица,
За ней синяя.
Как интересно…


***

Лопух, лопух –
кричит кукушка…

***

Вот это да !
На мгновение
Вынырнула водяная крыса.
Мелькнула хвостом…

***

Откуда на Ольховке
Колибри?
Люминесцентно-зелёное пятно…

***
Какова жизнь в раю?
Посмотрите на собаку
Около реки…

***

Что ты смеёшься
Упавший тростник?
Нет,-- это просто
Быстрое течение реки...

Мир наш болен болезнью заразною
и, по-видимому, обречен.
Дело в том, что «мораль буржуазную»
он несет в себе с древних времен.

Как-то предок наш, сытно поужинав,
развалился в пещере своей.
Отдыхал он в тот вечер заслуженно:
много `за день угробил зверей.
Он смотрел с полусонным прищуром,
вспоминая голодные дни,
на еще не остывшие шкуры
и все думал: «Зачем мне они?
Мои жены обуты, одеты.
Мои дети ночуют в тепле.
А, ведь, есть и озябшие где-то,
помышляющие о петле.
Холод зол и...