Днище

Где здесь вымысел, а где правда
Схоронили леса, дубравы,
Утопили на дне озера,
Придавили гранитом горы,
А немногое, что осталось,
Недосказанным затерялось -
То стальные тиски—подвалы
С языками повырывали,
Расшвыряли по буеракам
И скормили цепным собакам.
По земле, как следы от оспы
На щербатом лице, погосты...
Богом избранная страна
Получили своё сполна.

Содрогнулись седые стены
В ожидании перемены...
На рабфаке учитель-рок
По истории вел урок...

ХХХ

За...

Шелест листвы, просыпается чуткое утро.
Свежего ветра ждут старые клены как будто.
Словно алмазы, блестящие капли росинок,
Тихо дрожат на тугой тетиве паутинок.

Плотный туман шепчет сказку извилистой речке.
Первый дымок над селом поднимается свечкой.
В желтых полях васильки распрямляются к небу,
Значит готовы амбары к бесценному хлебу.

Волны ласкают на пристани лодочек днища.
Кучками пепла в ночном засыпают кострища.
Сочной малины тяжелые капли поникли.
Рдеют в лесу, не скрываясь...

Моисею Бог сказал: «Иди, семит -
Я царя науськал быть не с вами,
Дабы знамения все сии
Проявить полней между рабами.

За бессилие предвидеть форс-мажор
От своих же царь получит гоев.
Не о том сегодня разговор,
Для людей куда важней другое.

Выживания урок на пользу им:
Только тот, кто знанием владеет
Не в теории, а прикладным -
Перед власть имущим не робеет.

Мои таинства и Мой гремящий глас
Понял Фараон, но лишь отчасти:
Где евреев притесняет власть,
Жди ненастий, мора и...

Как у бывшего курильщика со стажем
Засосёт порой внутри без табака,
Так и в сердце, разлюбившее однажды,
Залетит порой такая вдруг тоска!

И тогда мне представляется тревожно:
Нашей жизни полноводная река
Обмелела и застряли безнадёжно
Корабли, касаясь днищами песка…

…Не осталось ни одной по всей стране
Саранчишки, жить бы да дивиться.
Бог, как кардиолог, сказал - нет,
Сердцу приказал ожесточиться

Фараона. И опять не попадёт
Паства Иеговы на молебен.
Наказать царя за Свой народ
Снял ремень Господь на чёрном небе.

С пасынка Египта до колен штаны
Приспускает Иегова-лекарь
И тремя затменьями луны
Лечит без микстуры и аптеки:

«Руку к небу, Моисей, свою простри
И Чубайсу выдай подзатыльник -
На три дня и ночи, тоже три,
Над страной пусть...

Чуть слышен гул моторов,
Нос судна разрезает волны под собой,
Луна, тропинку света по низу сложила тонкою рукой,
Стук сердца замедляет шаг, когда с небес спустился тишины покров,

Волна журчит под днищем,
Мы ничего уже не ищем.
В объятьях южных ветерков,
Стою у борта без сложных дум и без оков,

Куда бы взгляд не обронил,
Везде без крайняя вода,
Она то манит, то зовет, о чем бы ей не говорил,
То за кормой вдруг вспенится, как пенится порой судьба,

Мелькают проходящие брега...

Я опоздал на сотню лет,
А может быть, на тыщу.
Я не родился богом, нет,
И не родился нищим.

Я обитал не в конуре,
Я обитал не в замке,
Не Мышем, не Царём Зверей,
Без женщины и самки.

Ни в Африку, ни в Новый Свет
Не плавал я без днища...
Я опоздал на сотню лет.
А может быть, на тыщу!

Да, мы будем единым кипеньем смолы!
Даже время само нас с тобой не рассердит.
Не вонзился в касатку влюблённого сердца
остриём гарпуна бег секундной стрелы.

Мы с тобой вместе вынесем, мы пронесём
в тошноте душных штормов, в бесцельности штилей
красоту, остроту купидонского шпиля,
что скрепляет сердца. Да мы вынесем всё!

Если ты станешь небом в оконном куске,
я навек поселюсь в нём большим дирижаблем.
Стану каплей последней на высохшой жабре,
если ты будешь рыбой на жёлтом песке...

Мы все экстрималы на этой Дороге,
И все устремлёны сознанием жить.
Кидают в ветра нас сомненья, тревоги,
И в штиль увлекает нас омут - кружить.

Но снова и снова, подлатав у днища
Пробоины-свищи и парус раскрыв,
Встаём мы на курс, увлекаясь в игрища...
А если не так, то зачем же нам жить?

И снова выходим в открытое море,
Где ветры сдувают, порой, паруса.
Но знаем всегда--за седою горою
Нам светит всегда путеводно Звезда.

И мы экстрималим уже по другому,
Познавшие суть-- из Себя...

Закинул поплавок,
Ещё один рывок
И попадёшь ты на крючок.
Еще один толчок,
Как по лбу щелчок -
Подскажет с длинным носом человечек
Тебе стрекочет за стеной сверчок
И приглашает в сказку за камином
С напудренным Пьеро и голубой Мальвиной.
Буратино - человечек
Предложит Папе Карло,
И тетушке Тортилло.
И даже Карабасу,
Псу Артемону
Возглавить кордабалет
На много лет.
Пока не состарится Мальвина,
Не сдохнет Артемон,
Тортиллу мы не переживём -
Ни Боже мой...