Дни студенчества шальные

Дни последние апреля
резво, налегке
улетают. Песни Леля
слышу. В узелке,

как в руке, собрались мысли.
Трепетно, легко
отпущу их. В синей выси
вижу далеко,

птиц небрежное паренье.
Вольно, не спеша,
откровенно в сладкой лени
нежится душа,

созерцает горизонты,
примеряя бег.
Небо в ярко-рыжем зонте
смотрит из под век

облаков, плывущих тихо
к дальним берегам.
И строка сорвалась лихо,
отворив "сезам",

будней мерное теченье,
нужное для грез...

Твоя улыбка, Ах!... Твой голос!
Ну зачем же с ума так сводить?!
Разве нужна тебе сумасшедшая, что будет рядом с тобою бродить!
Уголки твоих губ.... а твой носик..-что ты морщишь смеясь надо мною...
Ты не видишь?! Желаю по-грешному! Утащу я тебя под луною.
И сниму я с тебя всю одежду!
НЕ СНИМУ, А ПРИЗНАТЬСЯ, СОРВУ!)
Не поможет тебе голос нежный. Ты поплатишься... Я - помогу!
Впереди у тебя ночь бессонная, муки сладости ждут впереди,
Разве я виновата что ГРЕШНИЦЕЙ, и РАСПУТНОЙ меня...

Ах, как расшалились дожди!
С утра барабанят по крыше,
Да так, что уже не расслышишь:
« не жди», или все ж « подожди».

И мысли, в след каплям, сильней
Бьют серую пыльную пошлость,
Ни чуть не жалея о прошлом.
В очищенном простеньком дне

Все кажется ярче, новей,
Стремительней жизни наброски -
И стекол довольные блёстки,
И радость умытых ветвей…

Мельканье дождинок подстать
Любви, что так бьется тревожно.
Мне в ней утонуть не возможно,
Хотя, и до дна не достать.

Я с Ямбом кружилась в заветном для всех белом танце,
И не было пары на свете нежней и светлей,
Пришли холода, и пришлось не надолго расстаться,
А в самый сочельник мне в дверь постучался Хорей.

Постарше тот был, подчиненья ждал он беспрекословно,
А я просто пешка в запутанной им же игре,
Как вдруг дали срок за жестокость ему в Парнасе условный,
Я плакала горько, вдруг Дактиль мне машет в окне.

Галантный и нежный, моя душа иволгой пела,
Он баловал часто изысканной рифмой, шутя,
Но...

К кому любовь привязывает нас?
К здоровым,
Умным, иль калекам.
Открытым. C тайной.
Иль чей бас,
Звучит всю ночь,
Как контрабас…

Или к тому,
Кто благодать несет,
Как преданный
Слепой фанат.
Не знаем,
Нищий иль богат?

Любовь в дверях
Не будет ждать
Ее уж не придется выбирать

Прошли те дни беспробудного счастья
Дни что подарены мне были судьбой.
Дни когда солнце светило даже в ненастье,
Потому что был тогда я рядом с тобой...
Но, все хорошее когда нибудь проходит,
Прошло и время опьянившей меня любви...
Солнце на небе все так же встает и заходит.
Только в душе моей темно от пустоты.

Солнце скрылось за горою,
В мир приходит тьма ночей.
Дни и ночи — чередою,
С каждым годом — всё быстрей.

С каждым годом всё короче,
Годы — словно кто-то смог,
Спресовать в них дни и ночи,
В один маленький комок.

Безвозвратно время мчится,
Не вернуть назад ни дня.
Улетели дни как птицы,
Жизнь в себя взяв из меня.

Жизни времени запасам,
Скоро уж конец придёт,
Он всё ближе с каждым часом,
Я не знаю, что там ждёт.

Солнце скрылось за горою,
В мир приходит тьма ночей.
В жизни...

Солнца светом ясным — мысли о хорошем,
Греют они душу, ласковым теплом.
Ими в трудный час себе, выжить мы поможем,
Ими обогревшись, силу быть найдём.

Тучи тёмной мраком — мысли о несчастье,
В нас они тревожным, ледянным огнём.
Он горит не грея, души нам в ненастье,
Коли жить начнём им — сгинем, пропадём.

Лёгким и беспечным, ничего не значащим,
Пухом невесомым, мысли ни о чём.
Они тоже нужные — людям отдыхающим,
От работы трудной, беззаботным днём.

Полные внимания, опыта и...

Я считаю дни недели
Что остались до конца
Этих сказок, что хотели
Да от первого лица
Подтвердить мне правду Жизни
Всех повсюду и везде
Знанье истины капризной
Человечества Людей
Естества существованья.
По-другому ведь никак
Дать прекраснее названье
Не подымется рука
Этой жизни что живётся
Нам. И тут уж извини,
Посчитать лишь остаётся
До конца недели дни!...

Был человек.
И был он чист и удален от зла.

И встал он,
Разодрал одежду,
Постригся, пал на землю,
Поклонился и сказал:
Из чрева матки моей вышел наг
И наготой вернусь я
Безмятежной.

И оглушило его тело
Злой проказой
С подошв по темя,
И сполз он в пепел,
И взял черпичный скарб,
Чтобы скоблить себя
Под хруст глухого времени.
Сидели с ним друзья
Семь дней и семь ночей,
Никто не говорил ни слова,
Все видели,
Как дни его суровы
И гнетущи.

И вот, он растворил свои уста...