Длилось недолго

К её ногам упал осенний лист,
А следом слёзы капали как дождик,
Он ей сказал: «Я больше не приду»
Он ей сказал: «Никто нам не поможет»
Только она не слушала слова,
Ведь он всегда был всех дороже.
Весна ведь не бывает без любви,
А осень без разлуки быть не может.
Она его хотела удержать,
И вслед кричала, что одна не сможет,
Но дождь холодный лил как из ведра,
И ветер продувал до дрожи.
А он ушёл, и он теперь с другой,
Другой он говорит, что без неё не может.
Она же ждёт, и чувства...

То закуришь, то заплачешь,
То посмотришь на часы
В ожиданье неудачи –
Новой чёрной полосы.

С каждым днём чуть-чуть похуже –
Жизнь почти без перемен,
Но теплом лучей разбужен
На окошке цикламен.

До весны уже недолго,
Дни становятся длинней,
И в дорогу манит Волга
Тонкой ниточкой огней.

Воробьи, народ ретивый,
обсуждают на ветвях:
где ж весна так припозднилась?
И в каких сейчас местах?

Стайкой чиркают в волнении,
выступают второпях,
вот бы братцы улететь всем
в теплые края!

Из далеких жарких весей,
там, где осень настает,
к нам летят посланцы песен
- птичьих стай шальной народ.

Вам осталось ждать недолго,
потерпите стрекачи!
Горожан своих будите,
вы - пичужечки мои!

16 03 05

Когда в экстазе
Тебя ласкаю,
Теряю разум,
Как воск я таю.

Когда в разлуке,
Терплю я муки,
Меня так сложно
Сном убаюкать.

Дождусь ли встречи,
Иль тихо кану?
Чет или нечет -
Гадать не стану.

Найду дорогу
К простому счастью -
Совсем недолго
Вдали нам мчаться.

Что дальше будет,
Судить не смею.
От поцелуя
Я захмелею.

Когда в экстазе
Тебя ласкаю,
Теряю разум,
Как воск я таю.

Мы с тобою теперь иностранцы -
ты - в моей; я - в твоей стране...
Сколько будем еще мы скитаться
по своей или чьей-то вине?

Неустойчивы курсы валют,
да, и жизнь неустойчива тоже.
На дороге границы встают,
проверяя все строже.

Я же еду к любимой жене,
сокращая пространство разлуки,
чтоб недолго побыть в тишине,
позабыв про проблемы и муки.

Но любви не преграда они,
коль она безгранична
и безмерно крепка, как гранит -
мной проверено лично!!!

Сколько людей! Сколько смертей!
Танки, взрывы, гул самолетов!
Они наподали как толпы чертей,
А мы отбивались как стая кайотов...

Нас было двести, но отступать
Никак не могли мы, то было бы глупо.
А после битвы осталось нас пять
Немых и глухих, безногих, безруких.

Я был командиром и понимал,
Что отбиваться не было толка,
Но голос в рации четко сказал:
"Держитесь ребята! Осталось недолго!"

Подмога пришла, мы уже побеждали,
Мороз пробирал, колючий как еж.
Я понимал, да и все...

В натуре, типа, как бы, я такая,
Всё вертится всегда вокруг меня,
И чуваки по мне поусыхали,
А мне по барабану, всё чухня.
Вчера на Мерседесе покаталась
С двумя лохами, «горе от ума»,
Недолго я, по-девичьи, ломалась,
Всего добились вволю от меня,
А мне плевать, с меня же не убудет,
Мы круто оттянулись до утра,
Я завтра обо всём уже забуду,
Как сдует ветер пепел от костра.
В натуре, типа, как бы, я такая,
Да и другой мне быть не суждено,
Пускай все дуры ездят на трамвае,
Мне жаль...

Взвалив гранит креста на плечи
И до Голгофы донеся,
Чтоб лучше видели пигмеи
Твою любовь, и распростя

В объятье братском руки жизни,
(Или стараясь воспарить),
Ты умер как последний нищий,
Людей не перестав любить.

Ты умер, и три дня могила
Твой дух пытала дорогой.
Ты умер, и три дня по миру
Бродила смерть, пьяна собой.

Казалось, чуда не случилось,
Ошибкой было начинать.
Казалось, рухнули надежды
Сей мир из праха приподнять.

И не случится больше в мире
Любви, добра и...

Канкан. Игра страстей.
Невольное признанье.
Не скрытое ничем
влечение к тебе.

Под музыку твою,
забывший про страданье,
плыву в прозрачном сне,
доверившись судьбе.

Ответишь или нет -
нисколько не тревожит,
лишь юных танцовщиц
чарует красота.

Мы в дымке сигарет,
но чувства дрожь по коже
расшевелит сердца
и растворит уста.

Забудется потом,
но там - в дали незримой -
пред нами, как мираж,
всплывет издалека,
Канкана карусель,
чувств ясных пантомима,
Любви недолгий стаж...

Когда-нибудь я вспомню, как покорно
Каштан зеленый с ветром танцевал,
Как стан древесный воздух обнимал,
Вдаль улететь с собою приглашая словно.

Я вспомню их печальный разговор:
Тревожный шелест листьев над забором,
Словно последний из последних разговоров,
Когда рвалась стихия на простор.

Своим величьем ветер охмеленный,
Взахлеб он пел про дальние леса,
Где голубее и светлее небеса,
Где зеленее у деревьев пляшут кроны.

Он пел про разноцветные холмы,
Про шум реки и моря...