Детство отцвело

На обочине растут цветы в пыли,
Ветер их посеяв там, о них забыл.
Они вянут, знать своё уж отцвели,
Зной их высушил и жаром загубил.

На обочину попав, всё пылью дышит,
На обочине короче жизни сроки.
А в лесу — в тени деревьев цветы выше,
И не сгубит их жара и зной жестокий.

Беззащитна часто в жизни красота,
Пыль вдыхая, свежесть выдохнет в ответ.
Но под пылью всё ж останется чиста,
Ведь живёт в её сосудах солнца свет.

А в машинах на дороге души нет,
И отжив они, оставят ржавый...

Моей души прекрасный вальс,
Прощания с мечтою и весной,
Прекрасен будет вечер наш,
Мир грез я расстаюсь с тобой.

Отшумели цветы души метели,
И отцвела для сердца сирень,
И в январской стылой постели,
Ожидать осталось зимы теперь.

Серое небо, мечты твои где-то,
Осенними дождинками застыли.
И чувство сердца льдинками задето
Любви моей кораблики, уплыли.

Гитары печальный перезвон,
Словно струны душу мою согрели,
Подарив ей любви чудесный сон,
Но совсем разбудить ее не посмели...

Луна и море, сосны, шум прибоя, а он, стоя, ку-
рил трубку, пил вино, ни до покоя, золота нет, се-
ребро, пилюли, а вы минули, то время (как стре-
мя в бок, вдаль, при ударе, летит), а стремя нет
и даль ушла, упёрся в стену, паутина чувств, что
оплела, притуплены о близкую кончину, прошло
оно? где пагоды и журавли, кручина, всё шёл на-
божный люд, паденье лепестков, тычинок, сливы,
что отцвела, чудесный конь, умчал и
нет не сил и не следов, а каравай, ковригу съели,
воспоминанья...

Ты скажи, дорогая,
Где тебя так носило,
И дорожку ко мне,
Ты давно ль позабыла?
Запылились в серванте,
Обручальные кольца,
Отзвенели на свадьбе,
На чужой, колокольцы!
Отцвели те цветы,
Что друзья не дарили,
Растерялись слова,
Те, что не говорили…
Белым саваном холод,
Ложится на сердце,
Где же подлый тот ворог,
Что закрыл к тебе дверцу.
Не домчать, не доехать,
Уж разнузданы кони,
Намело много снега,
Что прошло – не догонишь!
И зачем гонит память,
По остылому следу,
Сквозь...

Буквами исписана страница.
Отцвела сирень в моём саду.
В полумраке спрятанные лица
ищут путеводную звезду.

Чтоб однажды, расправляя крылья,
Самому поверить - где-то есть
во вселенной истовая сила,
что, сжигая тьму, рождает свет.

И какой бы не была страница -
на восходе двадцать первый век,
(чёрный ворон коршуном кружится)
будет жив надеждой человек.

Я приложу ладонь к груди--
Почувствуй факела сиянье.
Пускай он вспыхнет из Любви,
Сжигая мыслей расстаянья.

Сжигая всё, что отцвело.
Ветрами, солнцем и дождями
Твоё прекрасное зерно
Родило ключ осознованья.

Гори, живи и со-твори
Своё величие Вселенной.
Есть в нашем Я безмерный Ты,
Твоё решенье откровений.

Твой путь из сложного в простой,
Твоё бескрайнее терпенье.
Пусть солнца лучик золотой
Развеет лишние сомненья.

И грань стирая изнутри,
Пусть явит Свету обнаженье
Твоей...

Виноград - прозрачное зерно,
А вино густое и темное
Радость в нем сокрыта огромная
Не пей – смакуй

Ребенок поднял на меня взгляд
Я тебе рад
Посмотри, какие у меня игрушки!

Вороны кричат и кружатся
Куда вороны летят?
Я иду на работу

Сакура отцвела и опала
Осыпались ее лепестки
Красота в сердце осталась
Навсегда

Слезы небесные нежные
Капают, очищают
Не прячься от них

Я люблю хайку стихи
Недосказанное звучит
В глубине чисто, долго

Бродили тихо грустные дожди,
И кареглазый клён застыл, не веря,
Что ты мне не сказала: «Подожди»,
Когда закрыл я за собою двери.
В тоске терял себя по кабакам.
В игре вина и клубоверти дыма –
Твои глаза и губы… Был я пьян
От вин и сердца, что устало ныло…
Мне чудилось под джазовый трезвон,
Что ты идёшь ко мне, раскинув руки…
И от того, что это – только сон,
Рыдал один в объятиях разлуки…
Бродил в тиши по лунному лучу
От горьких зорь до нежного рассвета
И сам не знал – чего же я...

Терзает меня
Тревога пчелиная.
Отцвела липа.

Сердце!
Скажешь ли?
Где?
В какой дали?
Отцвели деньки не видать ни зги.

Затуманил мрак Русь цветущую
Чёрный враг прополз - в кровь поющую

Постамент гробниц,- даль зловещих лет
Оправляется в траур чёрных лент

От узнанных, не угнанных, не забытых, не слепых
Просыпается награда грозных дел твоих святых

- 1 -

От монгольских злых оскалов, дым костров от коих вился
На равнинах тучных пастбищ ворон, смерти – жизни, объявился

Вообразил себя владыкой, этот, узких глаз...