Дети рисуют мелками

1 он целый день писал стихотворенья
количество же их равнялось трем
закончив он поставил в оглавленье
разделы что бы знали что о чем
введя пароль логин и ник избравши
он на анкете жмет команду старт
но видит надпись не отображавши
и щелкает на стрелочке возврат
проверив все поля и убедившись
что все заполнил так как быть должно
на третий раз в душе весь затаившись
он получает бланк что все дошло
все трудности закончились на этом
мне счас пришлют письмо назвав поэтом

2
он закурил...

Страшнее бури и землетрясения,
Ужасней пожара и наводнения
Была Любе внешность природой дана:
Тощее тело, лицо конопатое,
Ноги кривые, рук пальцы лохматые,
Однако же не унывала она.

Просто девчонка трудяга фабричная.
Жизнь от аванса к получка обычная.
Звучит в ушах эхо великой войны.
Бомба когда-то семью уничтожила
И до победы с трудом Люба дожила.
О детстве кошмарном ужасные сны.

Тусклая, нищая жизнь одинокая,
Серая, скучная, к любе жестокая
И сильный в стране женихов дефицит...

Жил царь, в неназваных веках
В местах, где не было писцов
В местах, где правил только страх,
Где черепа висели на шестах.
Там реки черные из крови,
Из крови люда и детей,
Там правил царь, нахмурив брови,
Царь прыти, бесов и теней.
Зов мудрости жестокого клинка,
Царя
Тянуло к власти постоянно,
Во сне хватался даже за ветра,
В том царстве жили с покаяньем.
Младые жертвой обливались,
Девчушки забивали скот,
Вместо воды все кровью умывались,
И с жаждой раскрывали рот.
Под каждым...

Прости, я не умею рисовать.
А только б краски помогли
Твою мне силу передать,
О, если б руки рисовать могли...
Я бы тебя рисовала
Тушью на белой стене,
И больше бы не кричала,
И не звонила тебе.
Я бы тебя рисовала
Кровью на собственном теле,
Тишо, безумно б шептала
"Какой ты мешной, в самом деле..."
Ветер тебя рисует
Траву приминая к земле,
В прадной душа танцует
Вальс от стены к стене.
Звёзды рисуют тебя
Когда падают вниз, срываясь
Ты, наверно,любил меня...
А теперь я тебя...

Слова и буквы, боги, жесты,
Фигуры, пол и цвет волос;
Лепёшкой – азиата нос,
И клюв ревнителя фиесты…

Несхожие! Смотрящий вниз
Глотает мелкие детали,
Но небо разглядеть едва ли
Тому, кто любит падать ниц.

И смех и слёзы – диссонансом
В фальцете слышен баритон
Басы скрипучий гасят стон,
И зреет неподвижность танцем…

Больные, крепкие как сталь,
Здоровые – на вид – калеки:
Источники, лиманы, реки,
Текущие в себя и вдаль…

Иду в музей когда мне плохо,
Мир этот суетный забыть.
Средь экспонатов в полумраке,
В тиши задумчивой бродить.

В той обстановке величавой
Нет мыслей мелкой суеты.
В контрастах тонких ощущений
Повсюду в прошлое мосты.

Мой взор блуждающий по стенам
Остановил один портрет,
Из глаз струился очень мягкий,
Едва заметный теплый свет.

Багета рамки раздвигаю
В воображении своем,
Вливаюсь вглубь, немного вправо,
Из тесной плоскости в объем.

И вот того кто на картине
Я вижу сзади...

На носу у внучки мелкие веснушки,
Рыженькие точки – вестники Весны.
Солнце подарило детям конопушки,
Золотые брызги на носах видны.

А Весна смеётся звонкою капелью,
Улыбаясь солнцем в небе голубом.
Радует прохожих звуком птичьих трелей,
Радугой весёлой и цветущим днём.

Заглянула в окна, шторы распахнула.
Сорвала букетик ландышей лесных.
И сирени запах радостно вдохнула,
Счастьем и Любовью землю напоив.

Счастье за деньги не купишь,
Если дадут миллион.
Разве же это много?
Быстро закончится он.

Видно не в деньгах счастье!
Лучше по жизни идти
В холод, в пургу, в ненастье,
Только с тобой по пути.

Был бы любимый рядом,
Ну, а зачем миллион?
Деньги – всего лишь бумага,
Мелких монеток звон!

Если попросишь сердце,
Я подарю его так.
Куда от любви мне деться?
А миллион – пустяк!

Зачем живу? О чем мечтаю?
Витаю просто в облаках
Все жду чего-то и не знаю
что больше – радость или страх

Сегодня день прошел и ладно
И завтра новый пробежит
Все блекло. Суетно. Отрадно…
Когда же жить? Когда же жить?

Жизнь по песчинке вытекает
Бегут песочные часы
И вряд ли кто из смертных знает
Что положить нам на весы

Хороших дел, как бы не мало
Но все побольше для себя
Чтобы другим не перепало
Гребем все, ближнего любя

Зачем живем? Ведь мы же тленны
Какой по нас...

Хулиганил октябрь
в позабытой лесной деревушке,
Свежим ветром вокруг
оголяя вершины дубрав.
Но забыты мы не были:
Запад российской старушке,
Старику на лежанке
желал человеческих прав.

Уезжали евреи,
а власть их за полы держала -
"Не пушшу!" - упиралась
и - радио било в набат.
И, треща, на "Свободу"
"глушилка" с боков наезжала.
Но она и сквозь шум
за евреев "режим" не прощала:
За каких бы то ни было
сирых кинжал обнажала -
Ведь, понятно, еврей
был "Свободе" ни...