Детали

Я провожаю лето в сентябре.
И сагу о несбыточном забросив,
на титульном листке, как на ядре,
вновь распишу, какой бывает осень.

Пусть камыши шумят с прудами в такт,
и лилии распустятся внезапно.
Хочу, чтоб наконец-то стало так,
как нарисует акварелью Завтра!

Колокола забьютя в унисон -
к ним обращается однажды каждый.
И видно, их степенный перезвон
нас справедливо укорит однажды.

Но в лабиринтах доли точно есть
лиловый светоч чистого истока.
Найти его - заслуженная честь...

«КОЛДОВСТВО»


Что сие означает,
Наверное, знает не Бог,
Но исчадия страсти
Детали сего разумеют.
Что за финт - в мои сны
Залетать через дверь-потолок,
И в контексте таком,
Что у взрослого щёки краснеют?

Ты при встрече чему-то
Меня обучаешь с азов:
Недомолвки и взгляды,
И лёгкий контакт - «извиняюсь!»
У меня, чтоб отбиться -
В колоде пятнадцать тузов,
У тебя - лишь пол дамы,
И странно, что я подчиняюсь.

Подчиняюсь игре.
Верю ветреным снам колдовским.
Как намёкам судьбы...

Приноси лишь непорочное.
Обонянию Отца
Всё противно, что подпорчено,
Будь то буйвол иль овца.

Генетические казусы,
Извращенья ДНК
Не приносят Богу радости,
Задымляют облака.

А товар плохой подсовывать,
Слать крипторга без яйца
Или вовсе безъяйцового -
Это мерзость для Творца.

(Генная нам инженерия
Не от Господа дана,
Божьих тварей исправлению
Суть её посвящена.

Где развёл Создатель рученьки -
Лучше, извини, не смог,
Человек стремится к лучшему
Возомнив, что сам он Бог...

Усталость земная иль вечных небес притяженье...
Прошедшие годы уже не имеют решенья.
На временем брошенный вызов не будет ответа...
Приходится ждать продолженья сюжета.

Приходится ждать не надеясь на новые всходы,
как встарь уповая на милость богов и природы...
Приходится ждать... мартобря или свыше знаменья...
Прошедшие годы уже не имеют значенья.

И что там останется после - потоп или манна, -
потомки узнают из книг и музейного хлама...
Но, книги писались людьми (исключая Скрижали...

Сожгу, сожгу я все стихи,
Кому нужны мои грехи,
Судьбы моей детали?
Навеки кану в тишину
И не открою никому
Я все мои печали.

Ведь за окошком новый век,
Я — старомодный человек,
Хвалиться мне негоже.
Моя судьба — вчерашний день,
И нынче старческая лень
Меня уже тревожит.

Я знаю, через много лет
Возьму я в руки свой портрет
И улыбнусь печально.
Каким я был и кем я стал!
Нет, мне не светит пьедестал
Поэзии опальной.

Если кошки поскребли
У тебя на сердце,
Ляг ,немножечко поспи
Сон откроет дверцу.
Выйдет погулять душа
В волю на прогулку
И пройдется не спеша
По Вселенным улкам.
Встретит близких и друзей,
И обсудит темы,
Спросит кошек всех мастей
В чем у них проблемы.
Что не нравится в тебе
Для когтистых лапок,
Или что пришло из вне
Ранкою царапок.
И тогда ты зорко бди
Вынырнув из грезы
Сон хватай и рассмотри
Но не зри гипнозом.
Убежит а то ведь он,
Только его знали..
Ты как пух его держи...

Нужно иногда отойти чуть-чуть.
Чтоб увидеть всю — всю картину в целом.
Светлым может быть, смех и чья-то грусть,
Тёмной радость злая, серость скрыться в белом.

Нужно иногда, подойти поближе,
Чтобы разглядеть важные детали.
Чтобы понимать, а не только слышать.
Чтобы мы по глупости, что-то не сломали.

Иногда нельзя, медлить нам с решением.
Смерти промедление быть подобно может.
И поддавшись слабости, думам и сомнениям,
Человек тем злу, иногда поможет.

Но бывает так — всё нам...

На далекой планете пыхтела разумная жизнь.
Для землян не понятна, нелепа, смешна и убога.
А планета вертелась волчком, так, что только держись.
И окрестные жители тоже придумали Бога.

Бог был синего цвета, трехглазым, хвостат и рогат,
Но для них он был всех и красивей и стАтней.
Подставляя вечерним лучам свой малиновый зад,
Делал жизнь на планете для многих светлей и понятней.

Солнце их набухало, грозило навеки, увы,
Превратить тот мирок в неживой колобок пропеченный.
Не помогут...

Шариков навешала на шею.
Медных, деревянных, из стекла
Ярких. И по местному Бродвею
Гордою походкою прошлась.

Что тут было, девочки! Ой, мама!
Парни все стояли на рогах.
Я ж смотрела сверху, как та дама.
С тайною улыбкой на губах.

Лизою, как будто её звали.
Видела портрет в журнале мод.
В моде нынче чёрные детали.
Кто художник? Лео. Да. Так вот.

Шла я, значит, гордою походкой.
Вдруг из арки вырулил Рол Ройс.
Резко тормознул. Я дальше, лодкой.
Мне кричат: «Красавица, постой...

Как снег ложиться на поля,
Как масло растекается по булке,
Так бережно касаюсь я листа,
Что б слов сплетённых нанести рисунки.

Я трепетно смотрю на белизну бумаги,
Я вижу ели видные следы,
Я тихо погружаюсь в бесконечность,
И слышу ели слышный всплеск воды.

Сейчас польётся из сознанья
Всё, что я в силах уловить.
Как нелегко порой, признаюсь вам я,
Свои слова от этих отличить.

Я выделяю суть из череды событий,
Я должен ничего не упустить,
Я должен в точности нарисовать картину...