Дерзость

Берёза кривая - суглобина,
Кустарник вокруг хороводит...
Черничник, брусничник, колдобина -
Сапог в глубину уходит.

Как осенью пахнет пронзительно
В низине лесной, многоводной!..
Лягушка глядит вопросительно
С замшелой кочки болотной.

Царевна?.. Над топями нашими
Сгустились теперь надежды:
В кремлях за генсекретаршами -
Зараз пошли президентши!

Глаза не мигают блестящие -
Красиво остекленели:
”А где у вас настоящие
Царевны-то - волки съели?"

„Давно, с небывалой...

В Отечествах есть пророки,
но молчаливы они ...
Скрытны они, пойми, -
шоб не намяли им боки!

***

Не виновен поэт, беззащитен, -
коль порядочен, скромен,
умен ...
Ну а если он в наглости виден ...
В самый раз брошен камень
"при нём"!

***

Может ли счастливым быть поэт?
Может, коль Пегасу приглянулся ...
Нет второго счастия без первого ...
В дерзости, коль глядь .. и обманулся!

В открытом море буря не стихала,
Елизавета куталась в меха.
Она тогда впервые узнавала,
Как мир огромен, даль как широка.
- Мой край суров, - он повторяет снова, -
И нам придется до конца пройти.
Но вот они у берега родного,
И надо самый трудный путь пройти.
А там враги Гаральдовы не дремлют,
И он из рук не выпускает меч,
Герой один , совсем один все время,
И время вроде перестало течь.

2.

Он в полночь возвращается устало,
Чтоб на рассвете вновь уйти назад,
Душа княжны во...

Я вхожу в океан этой страсти и нежности дерзко,
И ищу оправданье за наши и речи и встречи,
И металась душа, уплывая то в юность, то в детство.
И погасшие звезды светили во тьме в этот вечер.

Словно бабочка грез, я искала то яркое пламя,
И нашла в полумраке забытых стихов миражи,
Я вхожу в океан, не боюсь ни страстей, ни признаний,
-Успокойся, мой ангел. –Не буду, мне хочется жить.

- Он беспечный скиталец, его не прельстят твои речи,
Он давно позабыл, как парить между небом и морем...

Слава тем, кто сказать не боится
О своей беспримерной судьбе.
Тот, кто с Богом надумал сравниться,
Тяжкий крест уготовал себе.

Тот, кому снизошло осознание:
«Я – сын Бога, и Бог – мой отец»
Пусть готовится к встрече заранее -
Сам сплетает терновый венец.

Среди тысяч безликих прохожих
Обвинён, осуждён и распят
Человек, на других не похожий.
Почти двадцать столетий назад
К небесам простирающий руки,
И готовый над миром взлететь,
Победивший телесные муки,
И поправший костлявую...

И черная дама порхает по нашим страницам,
То в полночь, то в полдень, как хочется ей воплотиться,
Да только не может, цепляя других и пророча,
Морена устало над жизнью прекрасной хохочет.

То в музыке дикой увидит она просветленье,
То слышит за окнами чье-то усталое пенье,
И кажется ей, что могла бы она задержаться,
Там, в мире поэтов, услышат, и пусть же боятся.

Явилась ко мне – закрываю все окна и двери.
И в горестном сне снова Велесу дерзко поверю,
- О, где моя Жива, лютует и...

В то утро Эвридика из цветов
Плела себе венок на праздник леса
Когда внезапно налетевший ветер
Ей на колени опустил листок.
Она удивлена была немало:
Ей никогда не оставляли писем!
Но, развернув и прочитав посланье,
Она лишь улыбнулась и, не медля
Решила на письмо сиё ответить.
«Мой дорогой певец! Ты зря подумал,
Что я могу сердиться на тебя.
Я не нашла в признании твоём
Ни странности, ни дерзости. Всё просто.
Как только я услышала твой голос,
То сразу же тебя и...

Я странник, дикая тропа,
под кровлей звезд разлитый полем,
я жизнь отдал бездонной воли,
и вольный ветер мне судьба
средь рощ осенних, летних пастбищ,
средь зимних воплей вьюг хмельных,
мне горным эхом сердца крик
собрат, приятель и товарищ.
Ручьев алмазы, рек сапфиры
мой клад земной, бесценный дар,
закатов розовых пожар,
рассветов краснощеких лира,
все это рвется под крыло
свободой прочной и нетленной
и льется дерзостью в поэмы,
но средь свободы есть одно,
одно, о чем прибоем...

В речке вода студёная.
То ли не тот замер...
Чтобы душа не делала,
Сделает без полумер.

Если обижу--обухом,
Что-то скажу не так,
Если люблю, то омутом,
В бездну летит пятак.

Если узду накинула,
Сердце от бед храня,
Значит пока не скинула
Груз от былого дня.

Значит не вижу смелости,
Только силки воронью.
Или, в излишней дерзости,
Скинуть хочу сбрую.

Если усталым шёпотом
Меркнет весны заря--
Кличет табунщик хохотом
Мысли не в те края.

И понеслось, и поехало,
Тянет...

Я пью и не чувствую теплого яда хмеля под языком, в листопаде нервных волокон,
в блеске глаз, на влажном окрике губ, лишь вчерашняя горечь, лишь фигура
умолчания. А на карих ветвях распускается май, а под ногами вьется дорога
из яшмы, а под рукой, случайная встреча старых знакомых, новые улья
слов, медоносно пачкающих вакуум мозга, воспитывающих терпение
и усердную хлябь самоанализа. Вот ласточка бросила перышком – приветствую;
в лязг проводов осела голубка; вот меня подхватило встречным...