Деревянные головы

Зима удвоила пургу,
дороги спутала в широком поле.
Назло ей пару рыжих запрягу
и окунусь в безумное раздолье.

Пусть ветер обжигает и мороз,
скрипят полозья деревянных санок.
Я бы весь мир на них с собой увёз
на самый отдалённый полустанок.

Дороги нет, но лошади летят
и гордо заворачивают холки,
и, от порыва, яростно храпят
под весело звенящий колокольчик.

На динозавре в зекралу подобралась
С деревянным мечом в руке
Платье на мне разорвалось
Я оказалась в тупике
Оскалив в бессильной злобе клыки
И выпустив когти из пальцев
Смотрю как вокруг дураки
Строят из себя страдальцев
Я вылила крови достаточно
Из-за такиз как они...
Смотрю изподлобья, улыбаюсь загадочно,
В темныз зрачках моих утони.

Ты никогда не увидишь агонию любви,
Не услышишь шепот протянутой руки,
Не встанешь на колени, не будешь умолять,
Ты просто упадешь и будешь умирать.

Твой разум запылает, как деревянный дом,
Ты будешь в нем метаться, трепещущим огнем.
Ты полетишь за солнцем, сгорая от любви,
Когда она ушла, ты прокричал: «УМРИ!».

Твоя душа черствеет, она не оживет,
Становишься холодным, - ты превратился в лед,
Тебя уж не вернуть, ты окунулся в Ад
И ты не ищешь жизни, тебе никто не рад.

Ты...

Миром правит король
С зелёными волосами,
Деревянным лицом,
В сердце дожди со снегами,

Глаза его суше пустынь,
Руки и ноги – корни деревьев;
В доме растёт полынь,
Любимцы его – пара змеев.

Его дети – банки, казино,
Акции, корпорации,
Мерседес, порше, рено,
Денежные махинации.

Внуки – марки и евро,
Движимо-недвижимость,
Исскуства, истории шедевры.
Правнук его – жадность.

Вместо скипертра у него мешок,
На котором надпись: «Деньги»,
Их количество у него, вызывает шок...

За окошком больничной палаты
удалой воевода мороз
надевает блестящие латы
на дрожащие плечи берез.
Превращаются в витязей смелых
и смыкают ряды деревца,
но от мысли о вражеских стрелах
деревянные рвутся сердца.
Корни - ноги застыли навечно
в ледяной и тяжелой земле.
Не удрать… Остается беспечно
грудь подставить летящей стреле,
и смириться с отпущенным сроком,
и проститься с мечтой о весне,
о рыданьях березовым соком
майской ночью при полной луне…

До чего же все хрупко и зыбко...

В подворотне грязный бомж...
Люди, шоркаются мимо.
Все спешат в свои дома.
Он, глядит в асфальт уныло...

Что там видит он? Не знаю!
Может детство вспоминает:
Деревянную лошадку,
Как отец его катает.

Как спокойно и надежно,
Мать зовет его к столу.
Пес большой, с чуть грязным носом
Лапу подает ему.

Ностальгия о прекрасном...
Как остался он один?
В этом городе ужасном.
Всеми брошен и гоним.

Проходя в той подворотне,
На него я посмотрю.
Улыбнусь ему участно,
Сигаретку...

Нас искали, мы искали, но потерян след...
И осталось нам, открыв глаза, идти на свет.

Молчанием красноречиво попрощаемся,
красиво Бог над нашим пеплом танцевал.
Стерев последние следы поиска любви,
мы убедимся, что стоим среди зеркал.

Но вновь издалека
мне в грудь войдет его тоска...

И заколотится так странно с
сердце куклы деревянной,
И его голосом весь мир вдруг запоет!
Но на пике снов,
слыша его зов,
моя душа опять свободу изберет.

Мне издалека
помашет вслед его рука...

Град осенний деревянный Китеж,
cквозь туманы шаль зимы увидишь.
Бередишь красой узорной душу,
зодчества законы все нарушив...
Экскурсантов стайки, словно галки,
затевают сьемки, перепалки.
Не моргая, даришь им портреты,
памятник умелых рук... По свету
собираешь похвалы ,как дань.
Над тобой простерта Б-жья длань.

Я к твоим узорам прикоснусь
и промолвлю тихо: " Здравствуй, Русь."

Противно и холодно на кладбище этом,
Где в гроб деревянный заколочен ты где-то.
Ты – это тот, кого я любила,
Кому бы всю жизнь свою подарила.
Но нашей встречи ты дождаться не смог,
Теперь врата Рая открывает сам Бог…

Отпускает ветер затрещины,
Обривает щеки румянами,
Хлад-морозец, луною просвеченный,
Застывает одежей каляною.
Заплетаются косами снежными
Вдохи-выдохи зимнего говора,
Заплывают белилами нежными
Деревянных избушек коробы.
Нарезного инея фрески
Стелют окна фрактальной мозаикой,
Завывают протяжною песней
За калиткой метели развязные.
Я забьюсь в теплый плед, словно дитятко,
Опрокину головушку грузную,
Положив себе бремя сытное
Завещаньем дыхания южного.