Дележ прибыли

.
Театр. Комедии и драмы…
Душевный крик. Страстей огонь.
Горячный блеск в глазах и шрамы
на сердце. Сцена, как амвон.
.
Я слушал проповеди грешных
и, упиваясь в состраданьях,
сам не желал печалей бренных,
жизнь видя в сценах и мечтаньях.
.
Но, сострадая миражу,
блистательной игре артиста
и вдохновенью, куражу,
я прятал в пелене батиста
.
за ширмой слёз, в букетах роз
боязнь судьбы ударов, гроз…
Как сострадать легко из зала,
чтоб данность смертью не пронзала.
.
Театр...

.
Гроза над Северским Донцом,
блеск молний, громы канонадой.
Монахов и святых отцов
прибежище земной наградой –
Святая Лавра. Святогорье.
Леса и храмы. Грозный вид.
Не раз войну, набеги, горе
дом Божий видел. Вновь горит
век наш грехом, безверьем, болью,
Пусть очистительный гремит
грозою гром небесный. Кровью,
земною жертвой мир вопит:
Прости, Всемилостивый Боже,
десницею Твоей храним,
наш грешный род уже не может
беду остановить. Враги
нашли приют и губят души.
Как разуму зов...

Наверное уже, наверное пришёл,
И скоро в Никуда, и скоро в Пустоту.
А может быть там всё же, ждёт в Райских пущах стол,
И Ангел выполняет, душ прибывших мечту.

Зачем-то жил на свете, зачем-то стих писал,
Не для наград и славы, не правд и истин для.
Не рвался за великим — масштабом ему мал,
И держит притяжением, меня внизу Земля.

Погода мерзко-серая, погода неприятная,
И на душе уныло, на сердце ей под стать.
Промчалось время буйное, когда всё делал страстно я,
И мне уже не хочется...

Эти вот Сталинцы трактора…
Отвоевав на фронте вчера!
Пройдя с победой всю войну…
Прибыли в Сибирь на подмогу.

Поднимать надо было страну
И включился Сталинец в работу!
Тягать лес в Сибири на тросу…
По лютому сибирскому морозу.

Он морозов никаких не боялся
И тракторист на нём закалялся…
Кабины не было у него никакой,
Чтоб не было сквозняков зимой.

А морозы там под сорок были!
Хотя народ сутками лес валили…
Надо было восстановить страну!
Сожженную всю и порушенную…

Бежит Дон по руслу потихоньку!
Несёт свои воды полегоньку…
Чтоб прибавить в Азовское море 
пресной воды
И с морем не случилось беды.

Море чтоб никогда не пересыхала
И рыбка в воде пресной гуляла…
Чайки резвились там над волной
И не смолкал на море, морской прибой!

Всё переврут,
Как надо выставят и вот,
У власти плут,
А честный в нищете живёт.
А люди молятся Богам,
Молитвы, веруя словам.

Но Бог молчит,
А вниз с небес то дождь, то снег,
То канонадой гром гремит,
И время продолжает бег.
И сквозь него в тартарары,
Летят, распятых душ миры.

И всех на тех,
Кто на кресте и кто с толпой,
Кровавых зрелищ ждёт потех,
Разделит суть их и святой.
Сквозь мук туман, простив, глядит,
В глаза тем кем, к кресту прибит.

А свет и тьма,
Здесь не...

.
Печеро-Киевский монах –
Опора братства, сила, камень –
В словах и в помыслах, в делах
Лелеял сердцем Божй пламень.

Наказом князю дан завет:
Едины вера, Бог, крещенье,
Лишь православный чудный свет
Душе, народу во спасенье.

Отпавших, двоеверных ночь
Несёт к вратам зловонным ада.
Святая Русь – для Неба дочь,
Достойная Эдема Сада.

Апостолов, Святых Отцов
Отринувшие станут прахом.
Смерть ожидает гордецов,
не опалённых Божьим страхом.

Пусть чистою, святою верой
Питает...

Меня не станет, украдут,
Присвоят, к своему припишут.
То, в чём был мысли моей труд,
То, чем душа живёт и дышит.

Что ж, пусть крадут — я не страдаю,
Души — в строке не подменить.
Я в вязь стихов её вплетаю,
В них вечно, будет она жить.

А слава с девкою гулящей,
Сравнима — чувством коротка.
Она не знает настоящей,
Любви, на вечные века.

Был не прибит, а лишь привязан,
К кресту судьбы своей, душой.
Тот, кто дней жизни врал рассказом,
О снах своих, строкой чужой.

Проходит...

Чайки провожают криком,
Уходящих в моря даль,
Разгоняя шумом крыльев
Пр′оводов печаль.
Слёзки высохнут на лицах,
После пр′оводов друзей.
Верим – сможем возвратиться
Все домой скорей.

Будут новые походы
В чужедальние края,
Но родные наши воды
Нам милей не зря.
Потому стоять на вахтах
Будем твёрдо мы с тобой,
Чтоб корабль наш из похода
Прибыл в порт родной.

Несёт речка свои воды к Дону!
По ольховому лесу родному…
Чтоб наполнялся Дон водицей,
Да! Не угасал в своём величье.

Чтоб кормил и поил казаков!
Воды нёс к морю миллиарды
веков
И не мелело Азовское море,
А шумело волной в прибое…