Дай боже им

Божья благодать.
С закрытым черным глазом))
С закрытым белым-дурдом))

Творец на мир людей создал
Чтоб те подобны были Богу
Он сделал всё и указал
Одну лишь верную дорогу

Любить, творить и почитать
Уверовать, иметь терпенье
Молиться, слушать и мечтать
Учиться мудрости прозренья

Он дал нам заповедей свет
И даже несколько религий
Зачем? Да чтобы мы в ответ
Познали замысел великий!

А суть его проста до боли
И каждый видит в нём своё
Что для добра - то божья воля
А то что против - не её...

Божья коровка
Открывает рассвет
Сутра сердца.

Божий промысел больше похож на умысел
В этой знакомой, кажется, до боли стране,
Где петарды и выстрелы не различимы и грубы,
Точно руки, примерзающие к трубе или броне,
Где пятнисто-джинсовое небо застегнуто
На блестящую медную - Lee - пуговицу луны
И зашторивается, и егнуто
Изучает тело с внутренней стороны.
Все, входящие в сопротивление
Беглому огню проносящихся уличных фонарей и реклам,
Вспоминают детское откровение
Первых библейских скупых телеграмм.
Здесь бессилие злости вросло...

Боже! сладенькая мне так одиноко!
Мечтать о тебе и это чувство глубоко!
Луна пролилась желтым светом ко мне,
на миг всколыхнув мою грусть по тебе!

Боже мой, ты знаешь, сколько я тебя ждала?
Мерила стаканами, рюмками, ровно
Двадцать три бутылки. Искала,
Ответы на вопросы, щурилась
От бликов восходящего солнца, смеялась
(как всегда истерично), комично,
Стихотворила, боготворила, жила по
Старым фотографиям. Днями не выходила из подъезда
И курила, курила затухающий воздух,
И выплевывала его через открытые, старые,
Кровоточащие раны такой маленькой,
Совсем крошечной и сжатой в комок, души.
И ты сегодня смеешь говорить мне "Дыши...

Боже! страждущее сердце исцелить приди,
Разум мой от унижений здесь освободи!
Я сомнением и тревогой ранен глубоко,
Облегчи мой груз,ведь это для тебя легко.
Вольный лев достиг величия и могучим стал,
Лишь тогда,когда ошейник он с себя сорвал.
Лучше нищим и голодным хлеб свой подавать,
Чем халву за дастарханом низкого вкушать.
Вот,едва освободил я шею из петли,
Вновь под ношей непосильной гнус я до земли.

Мне так трудно без тебя.
Каждый вечер сидишь без тепла.
Не зная куда деваться.
И в чьи объятья мне отдаться.

Кровь бурлит.
Сердце дрожит.
Глаза в слезах.
Ссадины на губах.

Одно касание твоих губ.
Как кинжалом прямо в спину.
Да порой ты груб.
Боже дай мне силу…

Он ждал, чтобы пальцам вернулася сила,
И руки опять потянулись к штурвалу,
Но страшно в тиши лишь щека парусила,
Да женщина рядом беззвучно рыдала.

Глаза отвернулись от милой в парезе,
Лекарства не пьют посиневшие губы
И вечер, скрипя, прошагал на протезе,
И ночь притащилась старухой беззубой.

Врач в двери зашел, не намного их краше:
«Прощайтесь, - сказал, - Уж заказаны дроги,
Не дышит, увы, отлетел Божьей птахой.
Наверно в раю обивает пороги?!»

Крик к небу рванулся: «Прости...

Даже имея возможность уйти от движения отвала
Возвращаешься к нему снова и снова
Находя в нем новые глубины, новые возможности, новые знания
И тогда Отвал последует за тобой куда бы ты не шел
И будет с тобою всегда.
Таково ДАО Отвала!