Данте

Вот чистый лист. Пиши ему, что хошь,
Он стерпит всё хотя б от графомана.
И если в писанине нет изъяна,
Его и тем отнюдь не прошибёшь.

Он Данте ставил каверзный вопрос
И напрягал извилины Шекспиру.
Он Пушкина призвал к благому пиру –
И приговор к дуэли произнёс.

Он задушил Есенина петлёй,
Он Башлачёва на асфальт низринул,
И хриплый бард своих детей покинул (1),
И Игорь уж покрыт сырой землёй (2).

Не мыслите простой сию работу.
Пускай певец силён и голосист,
Одно виденье только...

Поэзия – клапан для выпуска жаркого пара?
Когда это так, то я сердцем своим растворю
Все льды Антарктиды, эссенцию снявши с нектара
Увядших цветов, коим лето средь вьюги дарю.

Уснувшим цветам остаётся лишь спать под снегами,
Но знойная кровь пробуждает от вечного сна.
Сочтёмся, цветы! В скорбный час после битвы с врагами
Украсьте венком моё тело – и честь отдана.

Я молод, чтоб жизнь изменить. Но и стар, чтобы сдаться.
Сошлись под пером моим Данте, Христос и Шекспир.
Я вычленил стих...

Опять стою на линии огня
И очереди жду и в грудь, и в спину.
И своего поста я не покину,
Покуда смерть не заберёт меня.

Банально быть поэтом? Хорошо,
Представьте путь, чтоб был прямей и круче,
Что человека может сделать лучше,
И с ним – всё человечество! Прошёл

Немало вёрст и троп лихих протопал,
И видел смерть, и испытал любовь,
Но средь афганских реющих орлов
И средь Ромео, любящих до гроба,

Я не встречал доселе чести той,
Чтоб быть пророком Божьих откровений!
Ты просто не...

Покуда песня до конца не спета,
Покуда голос не умолк певца,
Одна стезя назначена поэту –
Воспеть стихом величие Творца.

Но как возьмусь за этот труд великий,
Какие словеса здесь подобрать?
Коль славословят Ангельские лики
Его, и неисчётна Божья рать

Апостолов, Им посланных пророков
И мучеников, первых средь святых?
И всех Его Божественных уроков
Не хватит, чтоб создать подобный стих!

Поскольку даже Павел рек, тоскуя:
«Мы видим здесь сквозь тусклое стекло».
Я устраняюсь...

Будни, как будни. Бури, как бури.
Ты не особенный и не отдельный.
Видишь: в глазах пятничных гурий
Данте и понедельник.

Где синусоида падает в бездну,
Чтобы взлететь, очертив глобус,
Ты не находишь себе места,
Но ты находишь слово.

И текст болит, и спать мне не дает...
И снится, и пророчит, и пророчит...
И кто - то в Белом по Воду идёт
И знать что я услышу хочет.
Развязаны у слова рукава…

Здравствуй, противостояние белого пера и черных чернил,
Белого листа и типографского свинцового оттиска.
Здравствуй, пророчество и суррогат.
Здравствуй, жизнь и смерть.
Я надеваю сутану белого огня.
Богом у выбора дороги я плачу,
Прижимая жизнь к себе,
А она уходит водой, омывая мои ноги,
И несет эту воду к дереву...

Я не могу отказаться от твоего тепла.
Вне распознавания оно во мне - мной и тобой.
Читать запрокинутые руки губами...
Где ты уже, словно, не ты...
И я уже словно не я.
Говори дождём...
Говори в эту пустынную засуху, обнаженное море!
Я был на премьере Последнего Времени,
Оно петляло в горле пересохшем…
Новая жизнь Данте, разомкнувшего все круги ада.
Вода переплетается с огнём...
Прими меня, как своё сердцебиение.
Семантика.
Логос глубины... и нет границ между нами...

Расклеены на паузах записки со стихами...
Скажи мне, куда нас перелистывают?
Многие любили твоё мгновение, Грация,
Тайны состарились вместе с ними.
В библиотеке последних роз
Обретаю молчание губ.

Посмотри, как любовь описывает своё совершенство;
Осенний нуар,
Узоры между строк,
Одно слово может перевернуть мир с ног на голову!
Выращиваю слова подобные кружению...
Слились наши почерки,
Уступив нас прикосновениям.
Я закрываю дверь за тенями,
Мы ненадолго здесь задержимся...
Там...

1. Когда я ночью жду её прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Пред милой гостьей с дудочкой в руке.
И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю: «Ты ль Данту диктовала
Страницы Ада?» Отвечает: «Я».

2.
Как и жить мне с этой обузой,
А еще называют музой,
Говорят: «Ты с ней на лугу…»
Говорят: «Божественный лепет…»
Жестче, чем лихорадка, оттреплет,
И опять весь год ни гугу.

Вот все поэты мне на свете
Осточертели, силы нет!
Сижу как Сет на табурете,
Закончив с музою сонет.
Все стонут, ай да Пушкин, право,
А у меня немеет кисть,
Когда росу сквозь перегара
Я вижу огненную высь!

Хотел в стихах всё изложить я,
Но не выходит ни черта!
Игрива огненна стихия,
Не властна росчерку пера.
Пойду, пройдусь в родное поле.
Закат, рассвет, чудна природа!
Здесь паутинки бабья лета,
Здесь рядом парни рыщут света.
Прекрасны их цветущи лица,
Я верю, им уже не спиться...