Да в средневековье убивали

- Первый, проецировал точки, разрезал сферы,
выкраивал время, конструировал темя, шил
шапки, кричал: « Up!» (при завершении дела),
был умелым, кормил семью, между делом, со-
чинял сказки, (доморощенный андерсон), скла-
дывал их в «салазки» (в стол), для себя, убивал
время, ну то, что осталось, (обрезки), забивал
ими темя, или освобождал от спама, копал
другим ямы, попадал сам, выбирался, начинал
всё снова.
- Становился новым?
***
- Второй, создал сверхценную идею, (поглотила
разум...

Жизнь бежит, вертится земля.
Бегу и я по волгоградским нескончаемым степям.
Весна уже здесь на исходе.
Бегу по пыльной я дороге,
Ковыль в степи уж зацветает,
Знать лето точно наступает.
Куда ни глянь - степь широка...
Какая здесь в степи краса!
А воздух, воздух здесь какой?!
Аромат стоит кругом горой...
Здесь только жизнью наслаждаться.
Здесь после города,
Степным ароматом невозможно¬ надышаться¬,
Аж закружилась голова!
До чего здесь степь-то красива.
Обидно то, что за степь...

Ты просишь у шамана – долгий век…
И ты грозишь мне,
если не сойдется!…

А я смотрю
в бездонный звездный верх…
И мне не страшно:
в даль
шагнуть
по звездам…


И пусть передо мной слюной шумят
лихие урки
иль святые князи!…

Я – тайная тропинка. Я шаман.
Я облако – у Медной коновязи.


Граненый солнцем столб: Алтан Сэргэ…
И три кольца. Три борозды. Три мира…

Ты не прикажешь ветру и судьбе.
И выстрел из ружьишка
ляжет мимо.


Оленный камень… хмурый обелиск…
Мой...

Молчанья свет
Идет вперед,
Он скажет "Нет!"
И все пройдет.

И сердце рвется на куски,
И кровь идет из вен моих,
И заболят кровавые виски
От рук прекраснейших твоих.

От жизни сердце заболит...
Но что за слабость!?
Ничто в меня и не влетит,
И никакая гадость!

Я вижу словно жизнь твою
И знаю все твои желанья,
Над ней и я сейчас стою
И убиваю я страданья.

И тень я вижу в темноте,
И жизнь моя идет прекрасно,
Дойдут проблемы, но не те,
И все опять пойдет ужасно.

Не видно...

смотри, бежит по чёрным венам,
по темноструйной пустоте,
сплетённое пространство-время,
и радиус безмерности вращая,
гончарный круг ночного неба
хранит Адама глиняный сосуд,
чьи, плоть тепла и кровь живого света,
обожжены, зачаты и отлиты
в столпах из водородной пыли,
и чья душа, грех первородный,
глотнувшая в ядре протозвезды,
творящей милостью луны,
есть заповедь единая ночная –
не убивай прекрасного,
и Евы яблочную сладость
познай во всем великолепье
нежной боли…

А Игорь Тальков искал причину,
Падения России в семнадцатом году
Столетия прошедшего и истину
Познал! Он убран, Люцифером, интригу,

Тот закрутил, так сильно он ему мешал.
Кого пронзит прозренья луч, душа того, как
Острый меч. Тьму ада и бездну светом
Разрывает! А сердце факелом горит!

А Игорь понял главное Россия светоч,
Стержень Бога, её пытался сатана сгубить,
Не просто так, угроза она ему, как удалось
Россию погубить, и Православье Веры выжечь?!

А этот вопрос мучил его и...

«Незнающие», прославляют советский рай,
А мать рассказывала, хлеб по двести
Грамм давали детям в день, а взрослым,
Кто работал по грамм пятьсот и постоянно мучил

Голод! Весною ели пучки и кислянки,
Ловили рыбу неводом, из старых
Сарафанов. В селе соседнем Полудёновке,
Женщина жила с двумя детьми, как у святых

Их были измождённые, худые лики.
День два проходит, не видно мать,
Её убила дочь, от голода, чтобы
Не умереть. А ей сказала мать,

Убей меня, я пожила, не выдержит...

В Отечественную войну фашистам сделать это не удалось,
"Врагам народа" доделывать видать пришлось.
Куда смотрит контрразведка?
За, что деньги получают,
Когда ничего не замечают,
Что развал кругом идёт,
Смертность в стране с годами прёт!
Что хоронить не успевают,
Каждый день то кого-то убивают,
В автодорожных происшествиях погибают,
То в больницах умирают.
Сколько доски на гробы за эти годы в стране погнали
И сколько простого народа в землю закопали?
В Сталинские времена, смертность...

Зимний дождь
Убивает зиму...
Самоликвидация?

Любовь окрыляет,
Любовь убивает,
А что это мало кто знает.