Цветы мака

А , порой, не много ли мы требуем,
Не давая нечего взамен?
Жалуемся часто, горько сетуем,
Ожидая в жизни перемен.

Мы не замечаем нудных буден,
радуемся праздникам и ждем,
Ведь должно, в конце концов, ведь будет
Шумное веселье за столом!

Только радость эта не в застолье,
А в обыденном и скромном дне,-
Счастлива вполне я, если в поле
Загорелись маки по весне,

Даже если вдруг удача - мимо,
Или же заплещется слеза,
Рада я что встретят моей псины,
Как причастье, добрые глаза...

Вот тебе и раз -
Ах, ты сучий холст!
То ли птичий глаз,
То ли щучий хвост!

То ли бык бежит,
То ли хряк лежит!
То ли зимний путь,
То ли девы грудь!
То ли след когтищ,
То ли нос распух!
Ах, ты маков свищ!
Ах, ты бисов дух!

Добро и Зло, по своему мы видим.
И так легко, себя в Зле утопить.
Когда мы что-то Злом считая — ненавидим.
И сами, начинаем Злобой жить.

Когда свою лишь правду в жизни зная.
Всех разделяя на своих-чужих.
Нет, не в чернила — в Зло перо макая!
Напишут им, кому-то адресуя стих.

Или когда обиде злой поддавшись.
В ответ бьют, боль стараясь причинить.
А злой труслив — он бьёт лишь тех кто слабже!
Иль зная, что в ответ не будут бить.

И я не буду Зло пытаться сделать лучше.
Из-за...

Нам не держаться за руки в ненастье,
Нам слезы счастья с лиц друг друга не стирать.
Нам не гореть в огне минувшей страсти,
И дней, что прожили мы вместе не считать.

Нам не решать житейские проблемы,
Не спорить по текущим мелочам,
Со злости на не бить родные стены,
И не ругаться громко по ночам.

не примерять на свадебных нарядов,
Не греться лаской собственных детей,
Тебе не загораться от безумства взглядов,
А мне не печь на завтрак с маком калачей.

И под покровом страстной...

Жили-были дед да баба
В незапамятном году,
У царя был дед - начштаба
И Главспец по Какаду.
Какаду, такая птица,
Что живет за рубежом
Шастал, дед по заграницам,
С тульским, помповым, ружьем.
И в Австралии бродил он,
И в Бразилии бывал,
Он не трогал крокодилов,
Какаду он добывал.
Не любил штабных он кресел,
Хвать ружье и был таков,
А со временем на пенсию
Ушел, по выслуге годов.
Уж по той поре сынки подросли
И по тятькиной дорожке пошли,
Страсть любили...

Каков на вкус китовый ус?
Плавник тигровой акулы?
Щупалец осьминога?
Иголка морского ежа?
Клюв черепахи?
Омара ноги?
А рыбы-луны губы?

Смотрящий на мир языка оком,
Угодник и нянька чрева,
Макает дитя природы в соус,
Смакует кусочек первый…

Де-ли-ка-тес!
Кашу сам ешь!
У него будет стресс от каши!
Заморского перепела дай филе,
И ещё –
Кенгуру лапу!

Форели икру
Поутру…
В обед лангустом закусится…
Ах, жаль, что, к несчастию,
Нету в миру...

Достала за неделю уж,
Рабочая запарка,
Всё вертишься, да крутишься,
Как бешеный волчок
И мне жена сказала, муж,
Езжай-ка на рыбалку,
Развеешься, да может, что
Подцепишь на крючок.
Припев.
На рыбалку,
Туда, где солнце и вода,
На рыбалку,
Где камыши и благодать.
На рыбалку,
Где под ушицу, за успех,
Выпить чарку,
Ребята, право же не грех.

Всю ночь готовила семья
Меня к поездке дальней,
Чтобы нуждаться в чём-то я,
На ловле рыб, не мог.
Раз на рыбалке...

Загрустила осень золотая:
В небе облака, да облака, /
Как блондинка, в кудри завитая,
Смотрит на наряды свысока.

Расстелились медные полянки
Средь посаженных лесных полос,
Где деревья, как степные маки,
А поля как ярко-желтый холст.

В изумрудах редких ожерелье,
И рубины здесь и здесь янтарь.
Может быть, наряды устарели,
Раз грустит она в такую рань?

Может быть, не ведая тревоги,
Зябнет на морозце поутру,
Смотрит, что трепещут у дороги
Топольки, как свечки, на ветру.

Из заката Европы смотрю на Восток.
Евразийская блажь на меня накатила.
Там впервые пробился у жизни росток
И последняя будет, похоже, могила.

Обезумев совсем, я на крышу залез,
Чтоб узреть, как у них занимается утро
И представить твоих глаз китайский разрез,
Что совсем после сна, дорогая, не трудно.

Там, представь себе, милая, люди живут
И не бесятся с жиру, как здесь неврастеньши.
Жёлтой расою их европейцы зовут,
Хотя сами желтухой болеют не меньше.

Их от западных орд отделяет...

Потомок Сима, патриарх Аврам
(Поздней получит имя Авраама)
За семьдесят передвигался сам,
Собрался в путь и вышел из Харрана.

С ним шли жена, его племянник Лот
(Как в высылку из Киева в Житомир),
При них рабы, не менее двухсот,
Несли добро, в Харране нажитое.

Бог племенной им указанье дал -
Уйти туда, куда перстом укажет,
Свой отчий дом покинуть навсегда,
Забрать свой скот, упаковать поклажу.

«Великий от тебя произведу
Народ (от прочих жителей отличный),
Благословлю тебя и...