Что пишут кровью

Стать возможно известным для каждого,
Оставаясь всё время в тени?
У поэтов дела лишь бумажные,
Ведь наскучат когда-то они.

Но куда деть умение словом ли,
И глаголом сердца жечь дотла?
Может кто-то жить сможет по-новому,
Как метёт мусор злая метла.

Не искал я ответы в учебниках,
Там не пишут, какой я сейчас.
До последней пил капли лечебные,
Не помогут они в этот раз.

Вот останусь совсем неприкаянным,
Для истории нашей никем.
А хотелось бы памятник каменный,
Хоть из воска...

Она раскинувшись вальяжно в мягком кресле
Под звуки лирики известного поэта
Прислушиваясь к строчкам словно к новой песне
Затягиваясь курит сигарету.
И словно тонкой кружевной вуалью
Ее лицо,окутанное белым дымом.
Она так женственна и так реальна
А взгляд ее такой таинственный, неуловимый.
Во взгляде этом что то потерялось,
Как будто время растворилось на мгновенье.
И на секунду словно показалось,
Что это было просто чей то тенью.
Она как будто дикая пантера,
С той грациозностью...

Мы одни здесь, мой Феникс, с тобою вдвоем и одни,
Так у стекол губами по каплям читают сонеты,
Пишут нотную грамоту нежностью лунного света,
И скользят в многозвучье псалмов в запыленной степи.
Здесь, на краешке словаря, так мучителен сад,
Высь несказаных снов,
Что нас звуками водит по нежности каждого слова,
Что всем шепотом рук пытается произнести
Её теплые губы в подстрочнике лепестковом.
В этих рунах шафрановых и в огромных кавычках разлук
В две строки и за скобки нас в эту...

Вот опять промелькнула в моей голове
Стайка рифм воробьёв.
И опять белизна на листе
упорхнувших из памяти слов.
Стихов строчки как птицы, позабыл,
Не поймаешь.
А вернутся ли снова
никогда не узнаешь.
Потому то поэты пишут мозг нам взрывая,
на салфетках, манжетах и на стенах сарая.

А ты, без особой причины,
В край этот до боли влюблен.
Холмы, перелески, долины,
У дома задумчивый клён.

Вот снова косяк журавлиный,
С утра покидая свой дол,
В осеннем небе России,
Тоску вызвал в Сердце твоем.

И здесь под сиреневыми небом
В морозы под пятьдесят.
Ты в наших девчонок России
Влюблялся опять и опять.

Вот так без особой причины
Ты в русское с детства влюблен
Высоцкий, Пушкин, Есенин
Стихи пишут в сердце твоем.

А может как минут сто весен,
То внукам...

У разного времени года,
Различный окрас и наряд.
У разного духом народа,
Разнятся и вкусы, и взгляд.

Различных религий морали,
Людей общин пишут устав.
А то, что извне навязали,
Им зло, вне их правил и прав.

Правд много и нам справедливы,
Лишь те, что в нас примет душа.
Своею, мы правдою живы,
И нам лишь, она хороша.

Плохих нет народов и наций,
Добро и зло — взгляды людей.
И есть в каждой нации падший,
И тот, кто возвал — не убей!

Все верят, в свет их небосвода,
В мораль...

Нет, не молчу. Мне просто нечего сказать.
Я б закричал , но только не чем мне кричать.
Я б написал, но вот не пишутся слова
Я прав во всем вот этом? Ты права?
Пускай всё то, что напридумывали мы
Уйдет письмом в экран, что полон тишины.
А я все тот, все те же мысли возникают
Но боль в душе моей никак не угасает.
Я не хочу трепать тебе,себе, нам нервы
Не важно кто из нас вновь будет первым.
Лишь смысл в этом верный есть один
Любима ты, и Я, конечно же любим.

Я под водой, и мое сердцебиение создает круги на поверхности.
Милан Кундера

Я ярко-твой и тёмно-твой.
В воздухе растекается аромат потерянного времени
Как феникс в огне в его одержимости жить...
Тебя можно найти только в безмолвных словах,
В переплетенных корнях безвременья,
Там, где сердце и разум всегда врозь...
Тебя можно найти в дрожащей коже утра,
В кружевах ласки,
В одиночестве мира, где нет голоса,
Тебя можно найти в стихотворении без слов.
Владеющая моей жизнью и моей...

Всесилен Бог и ведомо ему,
Любое в наших душах изменение,
Что сами мы с собой ведём войну,
И то, что в разуме у нас сомнение,
Не ждёт Он нашего с ним примирения,
Ему важна лишь вера и любовь,
Об этом говорят и пишут вновь,
Что Бог даёт добро и повезло,
Коль получаем мы и не во зло,
Святое, божеское наставление
И сочиняют тут стихотворение.

Скажешь Алехину: «Друг мой, поехали.
Крестики, звездочки… Родина там!
Здесь сквозь прищур нас видят калеками.
Каждому в сердце б унять тарарам.

Что здесь написано? Горькие повести.
Вечный багет обращённый в сухарь.
Стол не пустой - ну, а если по совести -
Многое стало там лучше, чем встарь.

Мне, эмигранту, вот пишут матросы,
Что «Поединок» читали гуртом -
И по морщинам детские слезы
Каются, катятся в рюмку, как ром.