Чины

Не живу во дворце, белокаменном,
Чином мал — из людей простых.
Но есть гордость и в нас, не станем мы,
Песни петь, с голосов чужих.

Может жёсткость, вести нас к хрупкости,
А угодливость — в низость тлей.
В себялюбии — чванство глупости,
Всегда есть, те кто нас умней.

Шаг назад, чтобы два вперёд,
Иногда людей ждут в делах.
Иногда нам быстрей в обход,
Чем идти, по прямой в камнях.

От души, ото всей — незатейливо,
Жизни свой, допою куплет.
Без корней, в Земле гибнет дерево,
И...

Мы любим — очень любим жён,
Все за своё — мужчины тоже разные.
И каждый, может быть влюблён,
В ему лишь — лиц, черты прекрасные.

Мы любим их — за борщ и бешбармак,
Пельмени, и уху, и плов.
Мы любим жён, всем сердцем — просто так,
Нас лишь они, поймут всегда без слов.

Нет чина выше, в мире нам, чем муж,
Для той единственной, что посланна судьбой.
И нет почётней и нужнее служб,
Чем быть семье — опорой и главой.

Никто не знает, лучше чем жена,
Все наши слабости, прощая их при том...

Горы…
Снежные барашки
В скалах мёрзнут пастухи
После стопочной рюмашки
Пышет взгорье доброты
В зоне солнечной пилоны
Трёхэтажный компромат
Призывает волчьи клоны
С бараньём не воевать…
Не делить овечью шкуру…
Не чинить махровый чуб…
Всё равно прострелят сдуру
Миллион собачьих шуб…

17. 03. 17

На теле кактуса колючек,
Полно — рукой не приласкать.
Но не боится солнца лучик,
Целует кактус он опять.

Для солнца нет плохих-хороших,
Оно ласкает всех лучом.
И богачам, и нищим кожу,
Сжечь может, перегрев лучом.

В природе каст нет и сословий,
Она чинов не признаёт.
Телам без спроса и условий,
Тепло, свет солнечный пошлёт.

И если, не укрыли тучи,
Ласкает солнца ясный взор.
И кактус, телом весь колючий,
И гладкокожий помидор.

Пути всем солнце освещает,
Под ним, ему...

Он веселит и сердце, и душа, смеётся
в пятки не ушла, перед окном или кал-
иткой, лил дождь, или просохло, плит-
кой уложены подходы здесь и солнца
луч, и чья-то спесь, или ничья, тоски не
стало(?) взгляд засиял его забрало отк-
инуто и мир свербит, иллюзией позна-
нья всюду, как когнитивного иуду, пре-
давшего всё нам сейчас, мы ценим этот
чудный глас(з), (когда всё ясно и приятно,
и истина в руке, опрятно, всё чинно, при-
зрачно и мглы, здесь нет и бреда кутерь-
мы), а что потом...

Не пить воду с лица,
Не гони удальца.
Он хорош не лицом,
А душевным теплом.

По одёжке лишь встретят,
По уму — словом метят.
И от прозвища чин,
Не спасёт ни один.

По заслугам — оплата,
Всё получим обратно.
Наши — святость и грех,
Смогут нас найти всех.

С другом сутью мы схожи,
Доверять, тем лишь можем,
Кто нас слушая — слышит,
Всем — подобное ближе.

Не пить воду с лица,
В нас душа — Дар Творца.
Чувство совести в нас,
Её праведный Глас....
Марковцев Ю.

Жизнь усмирительной рубашкой,
Лишает вольности движения.
То попаданьем, то промашкой,
В ней моего ума решения.

Я никогда не научусь,
Жить в стае волей вожака.
В себе на минус менять плюс,
По повелению князька.

Противно сущности моей,
Подобострастие лакеев.
Ценю я не за чин людей,
И ненавижу прохиндеев.

Мир часто меряют собой,
И в этом — я не исключение.
Но в стае мер набор не мой,
В ней лесть, важней чем откровение.

Я никогда не научусь,
Лакейской мудрости холуя.
И даже...

На карте Бога, путь мой не помечен,
Я показатель средних величин.
Я слишком прост, обыден, человечен,
И мной заслужен, статус мой и чин.

Меня нет в списках, заслуживших почесть,
Надеюсь что — и в списках злыдней нет.
И скучновата, жизни моей повесть,
И неглубок, оставленный мной след.

Высокой или, слишком низкой нотой,
Себя круг мир, я удивить не смог.
Жил будней серых, мелкою заботой,
В узоре странном, жизненных дорог.

На части рвёт грудь, кашель сухой звуком,
На головой...

Я при жизни не буду востребован,
После смерти, я буду забыт.
Не положат букета мне с трепетом,
В изголовье, средь мрамора плит.

За мной подвига не было славного,
И большого проступка-греха.
Малым делом, забот тела малого,
Жил я тихой строкою стиха.

Не сумел и не знал в том желания,
Равным стать, средь великих, для них.
Не искал и не ведал признания,
Просто жил, слов убранством простых.

Я не гнался, за чина значением,
И не жаждал, трибун высоты.
Жить старался всегда своим...

В разум мой бродяга ветер
Попросился на постой.
Я, по глупости, ответил:
- Заходи! Давай по сто!

Мы бутылку осушили.
Испарились грусть и боль.
И проблемы стали пылью.
И утрачен был контроль.

В голове всё закружилось.
Осторожность сдуло прочь.
Сдался я ему на милость.
Стал таким как он точь в точь.

И вдвоём с бродягой ветром
Мы отправились в загул.
По известным мне приметам,
Он сознание задул.

И с потушенным сознаньем
Я гулял с ним до утра.
Наши бурные скитанья,
Наша...