Четыре стены

Окружила великана

Злобных карликов стена.

Окружили тараканы

Добродушного слона.



Раззадорились задиры

Распоясались срамно:

«Мы возьмем в тиски полмира!

Злобных карликов полно».



Нет такого минерала –

Ни урана, ни угля,

Что земля нам не давала,

Наша русская земля.



Есть свои в России фрукты.

Отвернулись? В добрый путь!

Без отравленных продуктов

Проживем уж как-нибудь!



Ты поезди автостопом,

Раз не хватит на билет, –

Мы Америку...

***
За глухою стеной не скрывается Истина вовсе и знать о Себе нам даёт:
Можно видеть на всём озарённого Лика Её отражения;
Но лишь в сердце, ведомом любовью к Ней (прочее же всё не в счёт)
Через все испытанья, в итоге находит Она Свой оплот,
Только сердцу такому Она доверяет Свои Откровения.


***
Ожила наяву чтоб волшебная сказка однажды и сказкою жизнь обратилась,
На алтарь её щедро упорство с терпеньем сперва положи
Вместе с неколебимою верой в неё, что бы там ни случилось...

(дело плотничье)

1. Он шёл, силён, огромен, кряжист,
Вдоль улиц вслед за палачом,
По-черепашьему, крест-накрест
Таща два сруба за плечом

Как тот строитель-архитектор
Вселенной или теремов;
И каждая доска, как вектор,
Указывала меж домов;

Указывала - навигатор! -
И по нему текла толпа,
А за толпой святая матерь
Плыла, спокойна и тепла.

Быть может кто-то всё напутал?
О вера, лучшая из вер!
Лёг между шумных лилипутов
Не знавший Свифта Гулливер...

2. Такими бы руками...

Не обволакивай меня своими тёплыми словами,
Не обнимай меня своими слабыми руками,
Мне не нужны телячьи нежности сюсюкающих фраз,
Меня уже тошнит от твоих приторных проказ,
И шепоток свой низкопробный в баритоне,
Ты убери подальше ниже на три тона,
А лучше б ты тихо, типа невидимки,
Исчез бесследно с горизонта и с картинки.

А на стенке пятно,
Чудо-гад из кошмара.
Полно злобы оно,
Плюёт мрака тьмы жаром.

Пульс стучится в висках,
Весь изломанный я.
Бога лик в облаках,
Бреда сон жизнь моя.

То ль дракон, то ли змей,
Что о трёх головах.
Ад, в мир жизни моей,
Мне принёс на крылах.

Во мне вся уж почти,
Мраком жизнь сожжена.
На всё воля пути,
Не моя в том вина.

А со стенки в пятне,
То ли змей, то ль дракон.
Шепчет что всё сон мне,
Но был Богом, дан он...
Марковцев Ю.

Четыре стены и пустота,
А тишина надо мной смеется.
От счастья остались два мокрых следа,
От счастья, что нежно любовью зовется.
Две верных подруги, печаль и тоска,
Вальсируют в доме весь вечер и ночью,
Бессонницы тихо взмахнула рука,
Глаза не сомкнуть, даже если захочешь.
Так где же ты утро, и солнце, и свет,
Я маски примерю: улыбку и радость,
И миру начну улыбаться в ответ,
Чтоб только не видеть притворную жалость.

моя комната со мной,
в ней только я и полумрак,
нам с ним не тесно вместе,
фонарь играет светом за окном,
время тут остановилось,
в моей комнате только я и полумрак,
редко, но громко топая и иногда хлопая дверью
пробегают мои мысли.
тишина вошла в комнату,
она прекрасна, она моя старая подруга...
никому её не отдам... она только моя
с ней, в моей комнате и полумрак
четыре стены, моя крепость...
не просто стены... они тоже мои друзья,
кубометры пространства, тишина, стены...

У меня есть четыре стены, вариации
мыслей из мятой желтой газетной бумаги,
модель поведения к каждому шороху, куча абстракций
и абстиненций. И все это есть, и все это надо

учесть, когда утро раздует угли и потащит
тело в обойму общего хода времени,
где часов гильотина, не зная пощады, накапает в вену
кислый раствор из подачек скромного счастья.

За мной оседает дымка души, грозящая смертью
и адским борщом на закуску, за мной разливается море
ошибок и проб, январской тоски и слабости...

Четыре угла.
Четыре стены.
Квартира пуста.
И режет слух тишина.
Ночь-глаз одиночества.

Знаешь ли ты,
что такое горе,
когда тугою петлёй
на горле?
Когда на сердце
глыбою в тонну,
когда нельзя
ни слезы, ни стона?
Чтоб никто не увидел,
избави боже,
покрасневших глаз,
потускневшей кожи,
чтоб никто не заметил,
как я устала,
какая больная, старая
стала…
Знаешь ли ты,
что такое горе?
Его переплыть
всё равно что море,
его перейти
всё равно что пустыню,
а о нём говорят
словами пустыми,
говорят:
«Вы знаете, он её бросил…»
А я без тебя
как лодка без вёсел,
как...