Четыре сестры

Я расскажу историю о том, как был я счастлив,
Встречались мы с подругой желанной целый год,
Все было просто «супер», мы жили словно в сказке,
Родители любили нас, друзья ценили, вот!
Все было так красиво, что вместе мы решили
Пойти с моей подругой с любовью под венец,
И с этого момента мы одной мыслью жили –
Когда же он настанет, День Свадьбы, наконец!
Единственная вещь, что так меня смущала –
Моей любимой девушки младшая сестра,
Ей было двадцать лет, она всегда старалась
Одеться в...

В нашей первой городской больнице
Есть два корпуса: для взрослых и детей.
Если попадешь туда лечиться,
Встретишь замечательных людей.
Эту удивительную байку
Рассказал знакомый терапевт:
Как у них лечился мальчик Ванька,
Утверждавший: дед Мороза нет!
Доктор до обхода утром ранним
Заглянул в палату к малышам
И, послушав маленького Ваню,
Не поверил он своим ушам:
- Дед Мороз – лишь вымысел – и только.
Ночью я не спал и проверял
И увидел, как отец под елку
Лично сам для всех подарки...

Я погружаю руки в ворох листьев,
Они еще хранят уютное тепло.
И я храню, не в сердце - в мыслях,
Хотя воды с тех пор немало утекло.

Нас разделяет много тысяч километров,
Четыре года, месяц и пять дней,
Равнины, горы, степи, ветры,
И то, что ты не одинок, а с ней!

Прошла любовь - ну, кто бы мог подумать!
Не жаль. Не больно. Всё равно.
Предположил бы раньше кто-то - плюнуть,
И рассмеяться цинику в лицо!

Действующие лица:
Партизаны.
Фашисты.
Полицаи.
Разведчик.
Предатель.
Дух хозяина болота.

Действие первое.
Картина первая.

(Поздняя осень. Партизанский лагерь)

Иван:
Шумит суровый брянский лес.
Вот и обрезан мой обрез,
Патрон последний вставлен в дуло.

Радист:
Кажись, фашисты взяли Тулу
И (точка, два тире) Житомир.

Фельдшер:
Начштаба в страшных муках помер,
И остальные тоже мрут.

Политрук (пленному немцу):
Дас ист фашистишен капут
Унд коммунистишен гешлоссен,
Их...

Фотография...
Улыбка моей мамы
На лице сестры

Ах, как чудесно пахли розы,
     И на щеке твоя ладонь.
     Трещали на дворе морозы,
     Гудел камин, плясал огонь.

Другие времена настали,
За окнами шумят дожди.
Слова любви мы растеряли,
Возврата к прошлому не жди.

     Ах, как чудесно пахли розы,
     В последний вечер наш с тобой.
     Когда сплетались словно лозы,
     В объятьях страсти роковой.

Теперь за ломберным столом,
Забывшись в картах вспоминаю
Снежинок танго за окном,
И слёзы тихие роняю.

     Ах, как...

Адвент, наконец-то, кончается.
Осталось четыре часа,
а там, за окном начинаются
серебряные чудеса.

Серебряный иней искрится,
как отблеск от стен галерей.
Сквозь кружево веток струится
серебряный свет фонарей.

Похожий на звон колокольный,
трамвайный заливистый смех
звучит широко и привольно.
Повсюду серебряный снег.
Повсюду, повсюду, повсюду,
повсюду одно волшебство.
Грядет величайшее чудо –
серебряное Рождество.

Вот-вот Млечный путь закачается,
совсем как серебряный мост...

Вот исчисленья дней конец
Год уходящий ускользает
Новый год одел венец
И старого вон прогоняет
Ах, предновогодний вечер
Какой он же бесконечен!
Тоска твоей сестрою стала
Её ты часто приглашала
Как часто делишь с ней мечтанья
Сидишь ты в ожидании чуда
Глядя на звёзд тоскливое мерцанье
Но вот открытка из неоткуда:

«Я с Новым годом поздравляю!
Счастья сладкого желаю!
Здоровья крепкого как сталь!
И смейся, что б тряслась хрусталь!
Давай уж в следующем году
Гостью твою я уведу….»

Мойша Сруль – из местных воротил:
Он владелец мелких магазинов –
Джип себе «широкий» прикупил
С люком и шипованой резиной.
Мойша – от природы инфантильный –
Обожает крупных, пышных дам.
Женщина – кричит – должна быть сильной,
Я иначе ей рубля не дам!
Мойшина зазноба - из колхоза
Под названьем «Красная сопля».
Трудится в хозяйстве «добровозом» -
Удобряет «плюшками» поля:
Утром в поле стадо выгоняет –
И скотина землю удобряет.
Выпить-закусить она не дура.
А зовут ее Бычкова Нюра...

Снова скучный дом.
Я опять одна.
Холодно мне в нем.
Он моя тюрьма.

Здесь одна живу,
Хоть и не одна.
Вечер долго жду,
Жажду я утра.

Звезда не мой любимый брат
Да и луна мне не сестра
Давно простила я закат,
Что он уходит дотемна.

Что оставляет здесь одну
Он знает, что грустить начну.
Я все же здесь одна живу
И я не знаю, что я жду.