Четвертый круг ада

Проповедует чёрт, наставляет,
веселит, ангел тоже страдает,
мякоть чувств похоть дня слад-
острастье, лесть и прелесть, бе-
сово участье, (зара уст ра),
и если на море чаек гвалт и зака-
та раздолье, тени след, на песке,
круговерть и медузы, и рыбы, и
треть или четверть прошедшего
срока, жизнь влачиться и время
жестоко…?

Под вечер принёс папа пасту зубную.
Для Пети нова, он не видел такую.
Рисунок на тюбике – листья шалфея.
Теперь необычную пасту имеют.

«В ней есть витамины! -- сказал Петин папа –
Приятный во рту и от ротика запах!
Твоя эта паста, возьми же скорей.
Творят специально её для детей!»

Уставший с работы отправился спать.
Лишь только пришлось поутру ему встать,
Вопрос вдруг от Пети он слышит такой --
«Насколько хватает той пасты зубной?»

Хоть Пети пять лет, но, глядишь, экономный...

***
Магазин, аптека, улица, фонарь
И назад - фонарь, аптека, улица...
Магазин, мороженая курица,
Жирности не той, что были встарь...

Всё давно не так за четверть века,
Но исхода также - вроде нет...
Редко можно встретить человека,
Жалующего лучезарный свет!

Не вернуть и не начать сначала,
Вновь не вклеить листья в календарь -
Ночь, аптека, улица, фонарь...
Доза на ночь фенобарбитала*.

Владимир Зайченко
==================

Фенобарбитал* - (люминал) снотворное

В четвёртом трамвае четыре сидушки
Четыре аптечки четыре окна…
В четвертом квартале простые липучки
Добавят огромных четыре стола…
Четыре тарелки четыре кастрюли
Вагоновожатый в четыре утра
Сам (в кои-то веки) глотает пилюли
И вслух повествует: Вперёд, Господа!

12. 10. 16

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот двадцать четвертый опус

Ефраим и Вифания спят,
Кора бледные розы лелеет,
Побиенные тще возопят,
Остие их в обсидах белеет.

Не успели к фиванским столам,
Хоть с младенцами яды пригубим,
Мел нейдет вседворцовым юлам,
А и мы одиночество трубим.

Где еще колоннады темны,
Где безсмертие Ироду снится,
Узрят лишь фавориты Луны –
Кровью нашей серебро тиснится.

Пятьсот двадцать пятый опус

Золотую парчу гробовой
Хною феи тиснили иль черви...

Я - лист бумаги белой, четвертого формата,
Издалека нас видно, нашего собрата.
Мы в ксерокс, под копирку и в рукопись идём,
Мы настроения разные порой в себе несём.

Одни идут на черновик, другие набело,
Одни здесь ловят каждый миг, другие взгляд в окно.
А что мне лучше написать ещё я не решил,
Но тут один мой лист вдруг - хвать и стопочку чернил.

Я не успел подумать то, что буду я писать,
А этот кто-то - взгляд в окно и ну, меня марать.
Да кто такой ты? Почему меня ты не спросил...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать четвертый опус

Яшма с золотом, блеклый нефрит
Иль опалы: еще бриллианты
Льнут к столам и черника горит,
А в салатницах майские фанты.

Девы грезили век об ином,
Все у юной томятся Киприды,
Белошвеек напутствует гном,
Тушь платков гасят желтию Фриды.

Тех ли Ад роковой посещал,
Цесаревнам коньяк соливали
Те ль Гиады, каких и прельщал
Цвет августа под мраком вуали.

Пятьсот тридцать пятый опус

Серебро, это желть серебра...

На днях в передаче, Хрущева осуждали…
Сильно Генсека грязью там поливали!
Впрямь развал Союза ему там вменяли…
Да! Хоть бы у наших сторожил, узнали.
Как в правление Хрущёва стройка шла!
Бесплатное жильё получала страна…
Не только в крупных больших городах,
Во всех союзных не объятых степях.
Целину в Казахстане дружно поднимали!
Животноводство по Союзу развивали…
Поголовье развели тогда везде такое!
В каждом селе было по 1000 голов и боле.
Вот и не хватало зерна, поголовье кормить...

Как тонкий лёд, алмаза, саморез
или сапфира трель, повес, что в жемчуга
украсят деву, в кораллы, благодатность,
(еву), и розовый, и красный, перламутр,
ты риф? прекрасный баламут, печаль и
радость, и ненастье, и штиль, и горе ты
и счастье………..(?)
***
омут, где черти водятся втихую, или
громадную, лихую, распечь и разухабить
чтоб, или приладить (слово ёб), тук-тук,
кровати о пристенок, на сковородке ди-
вных гренок, вина и сыра благодать, да-
ры всё моря,……….. (слово мать),
и...

Весна кроила лоскутки,
Всему слагая свойства цвету.
К ним кружева, да завитки,
Предрасположенным сюжету.

И среди тысячи миров,
Шитье проходит без повтора.
Внушая фауне и флоре,
О бескорыстности даров.

Предвосхищая цель рождения,
Рождая качества в душе.
Даруя разум во спасение,
Раскрыв все таинство прощения,
Достойным стать на рубеже.

Когда Придет, О Ком все слышат,
О Ком все в мире говорят.
ОМ миллиардов миллиард,
ОМ восхищаясь, нами дышит.

И тот, что скептиком рожден...