Чай с мятой

Я тебя никогда не видела,
Ты не снился мне словно бес
За стенами моей обители
Днем и ночью шумит темный лес.
Ветер бьется тяжелыми ставнями,
Кто-то тихо вздыхает во мгле
Бродит вечнозелеными травами
По холодной печальной земле.
Словно бред от чужого проклятья
Тень безликая ляжет под дверь
Мятый краешек лунного платья
Сторожит ледяную постель.

Расскажи скорей, о чём тревожишься?
Поделись, о чём опять грустишь?
Всё у нас с тобой прекрасно сложится,
Если ты со мной поговоришь.

Снова перепишем набело
Всю свою нелепую судьбу.
Я бы даже утюжком прогладила
Нашу мятую, дорожную тропу.

Посмотрите, люди, позавидуйте,
От любви твоей я, как в бреду.
Если захотите – не обидите,
Не пойду у вас на поводу!

Грязь молвы людская не пристанет.
Пусть женатый, мне уж наплевать!
Высохнет, со временем отстанет
Колких справедливых слов...

Премудрая Елена, ну какая ж ты премудрая -
В премудрую б я сроду не влюбился.
От плеч твоих, от губ твоих очнулся лишь под утро я,
Очнулся и тоскою подавился.

пр - в:

С тобою бы в магнолии,
Иль к чёрту на кулички!
Гостиница, линолеум,
Да сломанные спички…
Да пепельница с мятыми окурками,
Да за окном пурга гуляет переулками.

Ах, что оттуда вспомнится - лишь стол сукна зелёного -
Где поутру мы оба уезжали.
Где в глупой суматошности, среди всего казённого
Лишь души с телом нам...

Он сто лет уже без зарплаты,
Слушает душевный стриптиз,
Я беру для них «Водар мяты»* -
Продавец глядит сверху вниз
Подворотные аристократы
Вцепились в бутылку глазами
Он нетвердо шепчет «Куда ты?
Останься, пожалуйста, с нами»
Я бегу – мне душно, мне больно
Во дворе моем – мир сирени
Успокойся, вздохни вольно,
Пусть касаются губ тени…
Ближе к вечеру горе-сократы
По домам, проклиная всех,
Поползут, пьяны и помяты,
С душой, стремящейся вверх.
Их на пол пути остановит
Манящий...

Я иду по земле, я спокоен и честен
И инверсии след провожает меня.
Пусть далекий маршрут, до сих пор неизвестен,
Снова встретит дорога, проводами звеня.

Я иду по земле, запах скошенной мяты
Наполняет волненьем открытую грудь.
Стены старых кладбищ заповедны и святы.
Постою в тишине и продолжу свой путь.

Я иду по земле, в жизни всяко случалось.
Мне понятны шум рельсов и сумятица шпал.
И пускай моих ног вновь коснется усталость,
Меня рано жалеть, я еще не упал.

Я иду по земле...

В скверах,
Где прозябает время,
Кислота городского вечернего неба
Оседает
В шорох бесед не о чем.

Кто-то пьет.
Алкогольной микстурой
Штопает значимость этой минуты.
Кто-то курит.
В сером тумане
Ищет образы прошлого света.
Кто-то плюет
По-ветру.
Шарит своим направлением
В будущность.

Оперение
Мятых газонов
Принимает собою
Влюбленных
В собственную любовь.

Разжигая костры витражей
Магазинных очередей,
Город не спит, город вновь
Зазывает на праздник
Гордого...

Благовествует в спину
Солнцем рождения на погибель.
Под хребет холодный
Воздух резинового
Времени в кабине
Полдня.
По стеклу волны
Липкого августа.
Мягкая сладость
Приближающихся осенних десертов
Уродует вкус
Еще зеленой травы,
Пробившей асфальтовый дым
И копоть седых
Выхлопов магистральных змей.
Мысленный уксус,
Сонный елей,
Ветром
Разбазарило время
По бумаге душевных писем.
Мятые листья
Движений
Болтаются в пустоте словесного фона.
Сюрреалистическая Мадонна
За...

Устал, пока за бабочкой гонялся,
На ежика случайно наступил,
И с медвежонком в чаще я подрался,
И вот лежу, и выбился из сил.

Ромашка рядом гордая белеет,
А может погадать мне на любовь?
Но нет, цветок я лучше пожалею,
И Леший наблюдает там за мной.

И то сказать, я вроде царь природы,
Зачем же мне цветки срывать и мять
Зеленый мох, и славная погода,
Русалка тихо смотрит на меня.

А вдруг ей захотелось стать моею?
А что? Русалка и красивый зверь.
Но я свободен, поспешу скорее...

Скрючеными пальцами
Корябаю я строчки,
Потому что музочка
Застала посредь ночки.
Ветер и мороз в лицо,
Метель метёт,
А она про подлецов,
На ушко мне поёт.
Что же делать остаётся
Нужно записать,
Скрючеными пальцами
В мятую тетрадь.

В пути однажды находясь, и чтоб не утомиться
Любовь к источнику пришла, решив испить водицы.

Напившись вдоволь, в сень дерев решила удалиться,
Чтоб в неге сладостного сна прохладой насладиться.

Из дорогих шелков она постель себе сложила,
Сняла одежды, чтоб не мять и подле уложила.

От золотых колец персты свои она освободила,
И серьги, что под цвет очей, все в ларчике закрыла.

Едва среди пахучих трав на ложе преклонилась,
Тот час в сиянии лучей сестра пред ней явилась...