Часы спешат

Кто придумал крылья птицам,
Знать бы это я хотела,
Чтобы просто подружиться,
И чтоб он мне тоже сделал.
Поднялась бы я повыше,
Где дорога ветра в поле,
Где согреты солнцем крыши,
И где дождь с грозою спорит.

Я хочу увидеть город,
Как он выглядит с полёта.
Это будет славный повод,
Пригласить с собой кого-то.
Только жаль, что он без крыльев,
Удержу его едва ли.
Где мы только с ним не были,
А вот в небе не бывали.

Облака, как будто вата,
Обволакивают мягко.
Всё спешат они куда...

Сугробы на солнце искрятся,
Сияет лазурью каток,
Мальчишки спешат покататься,
Скрипит под коньками ледок.

Разбужены криком вороны,
Им трудно понять их игру,
Из снега построив заслоны,
Кто лучший - решат на миру.

А солнце за лесом садится,
Недолгие зимние дни,
Мороз всё сильнее ярится.
В домах загорелись огни.

Зима радует дождём,
И мужчина под зонтом.
Только ветер — дождь косой,
Сбоку он под зонт — водой.
И мужчина — мокрый — злой.

Паровоз пустил клуб дыма,
Проезжая важно мимо.
Гавкнул пёс из под ворот,
Зубов полон его рот,
Коль догонит — загрызёт!!!

Пробибикала машина,
В ней — другой сидит мужчина.
Он авто того водитель,
Но он тоже Земли житель,
Рядовой — не повелитель.

Распахнулись двери школы,
И под шум и гам весёлый,
Из них брызгая водой,
Дети шумною толпой,
Под дождём...

Тихо флейта прозвучала:
В мир открытий нас позвала:
Тихих скрипок в отдаленьи
Лишь приветствует мой слух:
Ночь нам лёгким покрывалом
Открывает всё вокруг:
Гандольеры не спешат
Песню звонкую гласят.
Тёмной ночью глас призывный
Окрыляет снова нас,
И мелодию старинной
Освежает без прикрас.
По воде плывут гондолы,
И таинственно,в воде
Отражаются строенья
Мелкой рябью,как во сне.
Не зови с собой ты утра,
Ночь таинственно легка:
Поражает наше зренье
И приветствует она.
Как забыть...

Кто хотел и в гробах уцелеть --
Не поверил вотще в чудотворство.
Слезы сих расписали во цветь,
Наказуемо это притворство.

Нам безрукие дивы одне
Поднесут мертвопенные штофы,
Чтобы присно топили в вине
Тень саму грозовой Гологофы.

А еще пеюнам разрешат
Зреть фригидных и спящих царевен,
Яко дивно куранты спешат,
Царь Владимир в успении гневен.

Крыша мира огнем занялась,
Где спасать преувеченных воев,
С нами вечность крестом разочлась,
Вейте розы для нощных изгоев.

К сирым...

Где надо взяв путевку,
С завидною сноровкой,
Бабло ваяет ловко
Шнурок - гламурный хам;
С оркестриком винтажным,
И с матом трехэтажным,
Дрейфует эпатажно
По новым, по волнам!

На лабутенах, нах,
Поёт про зад, поёт про пах;
На лабутенах, нах,
К успеху прет на всех парах;
На лабутенах, нах,
Идёт к шестнадцатой весне;
На лабутенах, нах,
Всплывает грязью на волне!

Красивая Алиса,
Певица и актриса,
Плюется, злая крыса,
Словесной требухой:
С изящной подтанцовкой,
Под звуки...

Мы новое взрастили поколенье,
Они не знают горя и нужды.
Как пьяному, им море по колено,
И наши истины им не нужны!

Они спешат, торопятся куда-то,
Переступив родительский порог.
Так торопился Фаэтон когда-то,
Но сам сгорел и Землю чуть не сжёг!

Рвут на себя они бразды правленья,
И разжигая пагубную страсть,
Наш опыт отвергают без сомненья,
Цепляясь за богатство и за власть!

Мы сами в этом тоже виноваты
И не впитали в детские сердца,
Что не деньгами, а душой богаты
Всю жизнь...

Беспокойный, тревожный взгляд,
Упирается в стен белизну.
Там, за ними то Рай, то Ад,
Мир, отдавшийся жизни сну.

Там дорог паутина-сеть,
По ним люди бегут-спешат.
Рядом с жизнью там бродит смерть,
Из неё нет путей назад.

Безгранична власть денег там,
Там который уж день дожди.
Там молитвой кричат Богам,
Но не слышат сердец в груди.

Ветра воем, там плачет май,
О надежде, что не сбылась.
Там врага злобный крик, как лай,
А в словах, клевета и грязь.

Рай и Ад мой — мир жизни...

За окном сегодня идет целый день дождь.
Мочит крыши домов, деревья, зонты прохожих.
Все спешат кто куда, и проблемы у всех свои.
Взглядов много на жизнь и порою таких расхожих

Ко мне в гости опять постучалась подруга грусть.
Я на чай, говорит, ты не против, мне можно войти?
Проходи, говорю, Будь как дома, как впрочем всегда.
Вот и чайник уже закипает на кухне, собрался идти.

Как-то все кувырком, потерял отчего-то свою колею.
Как во тьме затерявшийся путник по жизни бреду...

Мы по жизни своей всё куда-то плывём неспеша,
На своих кораблях, иногда под названием странным,
И не спит по ночам, и тоскует бродяжья душа
По нехоженым тропам и дальним таинственным странам.

Там от бед и тоски закрывает невидимый зонт,
На зелёной волне блики солнца играют по борту,
И, подняв паруса, мы ведём корабли к горизонту,
За которым опять полосою лежит горизонт.

И так будет всегда, на фарватере тайны круша,
Мы, порвав паруса, будем новые шить бесконечно.
А ночами не спит...