Чаще

О, благородный мой Читатель,
Здорова ли твоя родня?
Я расскажу тебе, Приятель,
Что значит для меня она.
Родные люди… В них особы -
Живые, с шармом близким, стропы*.
Должны любить их, почитать
И всей душою уважать.
И по обычаю округи,
Как можно чаще навещать,
По телефону поздравлять.
Чтоб не судили нас подруги,
Родных и близких баловать
Должны, чтобы спокойней спать.


Стропы* - грузозахватное приспособление в виде каната или цепи. Я подразумеваю под этим словом родственные...

Сверкает морями звёздными ночь,
И на ухо шепчет мне Ветер,
Что, возможно, он мне сумел бы помочь:
Чего он не видел на свете?
К сожалению, не человек он,
Но и не бездыханное тело.
Я видела, слышишь, живой он! -
Мы не раз вместе к небу летели!
Он забавный, мудрый, весёлый
И, как я, одинокий, свободный!
И гулять бы нам вечность... Да,
Наша с ним такова ведь судьба!
Он бывает хмурым и злым -
Всё же чаще он добр и светел.
Оглянись, -
А вдруг это он,
Мой друг по имени Ветер!

Прогорклым запахом листвы
Настоена под вечер осень.
Всё меньше в небе синевы.
Всё чаще моросит, несносен,
Занудный дождь и пеленой,
Промозглостью туманит взгляд он.
А ты лишь в памяти, не рядом,
И сердце холодит виной,
Что слишком быстро отпылала
Зелёным пламенем листва.
Осталась память и слова,
Которых, почему-то, мало.

11.2010

Как жаль, что чудеса и сказки все проходят,
Как жаль, что люди мелочны и слабы.
Как жаль, что Мефистофелю подвластны,
Как жаль, что женщины теперь все больше бабы…
Как жаль, что нынче искренность не в моде,
Как жаль, что миром тупо правят страсти.
Как жаль, что люди стали меркантильны,
Как жаль, что принцы чаще странной масти…

Что мы сеем, то и жнём.
Иногда и днём с огнём
Сжатого не увидать...
Чаще "в бога душу мать"
Ищем не в себе причины.
Потому и дурачины,
Что своими же руками
Неприятность сеем сами.
Знать внутри пора меняться,
Дабы впредь не... спотыкаться.
(зкспромт)

И каждый, кто открывает счет вашим совместным дням,
Читает твою настольную книгу с любого места,
В комнате, где полумрак порождает изъян
Первого слова, делая тяжеловесным
Не только пространство, где время серийный убийца, НО
Чаще всего именно этот угол!
На первый взгляд воплощая в себе все зло,
В котором вам никогда не узнать друг друга.
Но ты задираешь подол! И крепкие ноги
На ширине слабых отблесков уходящего дня...
В тетради окна, на стекле оставляя ожоги
От взмокшего и прижатого...

Жена в квартире гладит и стирает.
Обычная картина в выходной.
Муж на тахте, буквально умирает
И постоянно стонет - Ой! да Ой!

Соседи слышат... На душе тревожно -
А ну как, вправду человек умрёт?...
И вот жена врачам из неотложки,
Как мужика спасти, совет даёт:

"А вы ему сто граммчиков налейте.
Он обожает медицинский спирт".
К больному врач склонился с рюмкой: "Пейте,
Сто грамм с утра и вам не повредит".

Мужчина выпил. Ойкать начал чаще -
Ой цвет..., Ой цвет.. А дальше - ну...

Лето заклубилось над тайгою,
В чаще засветились огоньки,
Побелели ночи, над рекою
Облака крылаты и легки.

Теплый дождь прошлепал по тропинке,
Усмирил резвившуюся пыль,
Влажный вечер в васильковой дымке,
Запахи упруги и остры.

Пахнет смолкой, кедры вдоль опушки
Разбрелись, чуть кронами шурша,
Долгий век пророчат мне кукушки,
Радуются тело и душа.

Ты далеко, но знаю, ждешь меня,
В погасшем свете, в крике тишины,
Написано в Завете: я твоя,
Забудь приметы и дурные сны.

Ты ждешь меня, и, значит, я приду
По волоску, что брошен через край,
Чтоб смыть слезами страх, болезнь, хандру,
Ты только дверь другим не открывай.

Считай минуты, я уже в пути,
И сердце бьется чаще и дышу
Свободней, наша встреча впереди,
Как грязь с ботинок, прошлое струшу,

Среди иных миров тебя найду,
Путь сложен: без начала и конца
Подушечками пальцев...

По европейски теплая была зима,
Весна пришла еще теплее,
Природа нам преподнесла
Сюрпризы щедростью своею.

Ее неровный зная нрав,
Ее коварство вспоминая,
Мы ждем с опаскою в сердцах
Вот вот опять похолодает.

Но день опять так тих, так светел,
Дорожки сухи и чисты,
Лицо ласкает теплый ветер,
И нет предвестников беды.

Такие вёсны были б чаще,
Смягчился бы народа нрав,
Мы улыбались бы почаще,
Теплу и солнцу каждый рад.