Чарует музыкой капель

Приторный запах персидской сирени.
Манят прохладою душные тени.
Брызги фонтана живительной влагой.
Дети купаются в нём, полунаги.

Дикая мысль. С перегрева, как видно, -
Вот бы и мне вместе с ними. Завидно.
А! Хоть ногами залезу. Пусть судят.
Туфли долой. И – прохладное чудо.

Дети резвятся и брызжут водою
Мне на одежду, рукой озорною.
Вот и причёска капелью покрыта.
Тихо смеюсь, счастьем детским умыта.

Приторный запах персидской сирени.
Жаркое солнце. И душные тени.
Лёгкий...

Лужи капелью в безоблачный день
проконопачены.
Те, что в ночную апрельскую тень
инеем схвачены.

Тайна какая-то каждый апрель –
непостижимая –
в душу стучится, как эта капель
неудержимая.

Каждой весной по реке ледоход
на Благовещенье…

А Бог прибавляет ещё один год
любимой женщине.

Прожитый год улетит в никуда –
строчкою в житие.
Но самые главные в жизни года –
ещё непрожитые.

Пусть остаются дела до конца –
ещё неписанные.
Самые близкие в жизни сердца...

Юные года – пора мечтаний,
И я увлёкся этою игрой.
Мечтал, признаться, я об идеале,
И, видя девочек, хорошеньких собой,
Я отмечал, что в них есть идеально,
Слагая в голове своей.

С годами понял я, что Совершенство
Как миллионы капель роздано на всех,
Увидеть всё в одной – сладчайшее блаженство,
Я не надеялся уж больше на успех.

Но Тот, Кто видит мои мысли, как впрочем видит мысли всех,
Решил со мной не согласиться, велев явить мне Чудо,
Из многочисленных Своих Чудес.
Мой взор...

Колдовская ночь
Душу в клочь!
Сердцу – невмочь.
Разорвано в рвань.
Страх. Див. Длань.
В горле гарь –
Пустыни угар.
Мороз, жилы, врез.
Брызнула в очи Ночь.
Душа. Кровь. Топь.
Ночь – белый холодный хрусталь.
Усталостью проступила сталь.
Вселенский беззвучный звон…
Немоты смысл сгущён –
Кровью всей объяснён.
Вопль и крест.
Ров и свод.
То ли к смерти,
То ли к жизни приговор.
Знак и лик.
Под камень иль в лёт.
Крылом жжёт.
Высшим сбило с ног.
Чудотворен снега ток.
Воля.
Бог...

Приснилось что я у весеннего сада,
Любовь повстречал на цветущем лугу,
Как замер в блаженстве волшебного взгляда,
Так взглядом её отпустить не могу,
Чарующий лик,- идеал обаянья,
Как солнечный лучик, спустилась с небес,
Вся в ауре нежной, овита сияньем,
Милейшая сущность,- творенья венец,
Она безмятежностью, стати прелестной,
Обителью ласки, красой колдовской,
Меня заманила в уют поднебесный,
Пленила мой разум, украла покой,
Поник без остатка, в сей образ чудесный,
Застыл, притаился...

Я запомню тебя, твой чарующий свет:
Сколько б ни было лет или дней впереди
Будет память на сходствах ловить, бередить,
Обжигая, держать перед прошлым ответ.

. . . . . . . Я узнаю тебя по голосу
. . . . . . . В многоликом потоке навстречу мне,
. . . . . . . Ясным утром и пасмурным вечером,
. . . . . . . Не увидев, услышу тебя.

. . . . . . . Я узнаю тебя по образу
. . . . . . . В белом шуме кипящего города,
. . . . . . . Взглядом выхвачу всё, что так дорого,
. . . . . . . Не услышав...

Печаль ночной случайной чайки,
Присевшей к камню, на ночлег.
От волн прохладных капель стайки
Стучат о камень. Может век?!

А может, два. Кто знает сроки?!
И понял кто их разговор?!
Быть может, чайке одинокой
Напоминают, не в укор,

О том, как взвившись ночью к звёздам,
Вдруг испугалась высоты
И устремилась к птичьим гнёздам,
К птенцам, наполнить пищей рты.

Как знать, о чём грустила чайка,
Не долетевши вновь до звёзд.
Шептались с камнем капель стайки.
Дремала чайка в брызгах...

Тишина, еле слышно дыханье чарующей ночи…
Всё затихло – природа, похоже, устала за день.
Лишь кузнечики робко чуть слышно стрекочут,
После жаркого дня им общаться, похоже, не лень.

Млечный путь расстелился в сплошном серпантине,
Блеск Луны освещает усталым попутчикам путь,
И туман покрывалом разлёгся вольготно в долине.
Только мысли мои не дают мне спокойно уснуть.

Волшебство лунной ночи во сне ведь никто не заметит
И, поэтому, я не грущу, что бывает не спиться порой -
Ночь чарует...

На гребне бесконечной высоты,
За облаками в звёздном окружении,
В загадочном, затерянном движении,
Рождаются красивые мечты.

Рождаются красивые мечты,
Строка одна, проста и безмятежна.
Звучит она то радостно, то нежно
За чарами небесной красоты.

За чарами небесной красоты.
Вся на виду,на солнечных лучах,
На восковых,сгорающих свечах,
На гребне бесконечной высоты.

Зимний вечер окна разукрасил,
На снежинки небо расколол.
Лунный свет, как музыка, прекрасен
На дома замерзшие сошел.
И звучала "Лунная соната",
Будто светлый ангел прилетел...
Людвиг Ван Бетховен сам когда-то
У окна холодного сидел:
Был такой же темный зимний вечер,
Может, кот пушистый рядом спал.
И, накинув теплый плед на плечи,
Композитор музыку писал.
Было небо в звездах, как в алмазах,
Лунный свет - богемское стекло,
А дома в снежинках, будто в стразах,
И искрилось в хрустале...